Часть первая.
Глава 1
Над «большим яблоком» кружил мелкий февральский снег,
перемежающийся в своём танце с колючим холодным дождём. В приёмной
директора сидел юноша, следящий усталым взглядом за ледяным
хороводом за окном. Второй раз за эту неделю он сидел в этом
кабинете, который школьники между собой прозвали «голгофой», потому
что после пребывания в нём чувствуешь себя ничуть не лучше, чем
Иисус после распятия.
Директриса этой обычной Нью-Йоркской школы никогда не
отличалась человеколюбием в общем виде и любовью к детям в
частности. Особую же неприязнь боевого вида женщина питала к юноше,
который сейчас сидел напротив неё, отводя взгляд и игнорируя любые
попытки заговорить с ним. Тёмные волосы, что ниспадали непослушными
кудрями, бледная кожа и тени под глазами от постоянного недосыпа,
блуждающий взгляд, который словно вечно искал что-то и так же вечно
не находил, острые колени, тонкие ноги, обтянутые дырявыми
поношенными джинсами. Хоть за окном и была зима, но молодой человек
не отказывался от своих любимых брюк, игнорируя мороз, придающий
синюшный оттенок его коже.
Молодой человек…
Всю картину довершал уже налившийся оттенками бордо и индиго
кровоподтёк, что украшал скулу юноши. Продолжая цепляться взглядом
за что угодно: стекло, по которому бежали капли, светло-зелёные
занавески, но никак не за нахмуренные брови и, не выражающие
никаких добрых чувств, глаза директрисы, юноша отсчитывал про себя
секунды, выстраивая из них минуты и даже часы.
Усталый взгляд юноши вечно блуждал, что-то ища и ничего не
находя. Наверное, он сам ещё не до конца определился в своих
желаниях и устремлениях, наверное...
Молодой человек…
- Молодой человек… Роберт Ингрид Болек Андерсон! –
врывается в моё сознание низкий раздражённый голос
директрисы.
Ничего не отвечаю, но слегка поворачиваюсь на стуле,
оказываясь лицом к ней. В моей голове всё ещё продолжают свой
сумасшедший адский вальс тысячи мыслей, которые день ото дня уносят
меня прочь из реальности. Прочь, туда, где я никогда не
был…
- Ты, вообще, собираешься меня слушать, Роберт? –
спрашивает директор, складывая руки на груди и присаживаясь на край
стола из тёмного дерева.
- Я вас внимательно слушаю. – отвечаю я, даже не
пытаясь изобразить искренность или
заинтересованность.
- Тогда, ответь мне, Роберт, дорогой мой мальчик, -
меня передёргивает от подобного лицемерия, - зачем ты подрался со
своими одноклассниками?
- Мне кажется, нет никакого смысла сейчас всё это
говорить, чтобы потом повторять.
- Роберт, в кого ты такой нахал? – спрашивает
женщина, сверля меня своими глазами, которые из-за очков кажутся
меньше и колючей, чем есть на самом деле.
- Мне не кажется… - договорить я не успеваю, потому
что за моей спиной раздаётся щелчок замочного
механизма.
В кабинет вваливается Элиот, а следом Чара, который
прикрывает дверь. Оборачиваюсь, слегка хмурясь. Элиот улыбается и
надувает пузырь из жевательной резинки. Нет…
Закрываю глаза и слышу характерный хлопок.
Приоткрываю один глаз. Точно, как я и думал, чрезмерно раздутый
пузырь лопнул, налипнув на лицо одного из моих
«родителей».
- Вот чёрт! – выругивается Элиот, начинаю отдирать
липкую массу от своего лица.
В этом нелёгком занятии ему помогает Чара,
директриса наблюдает за этим спектаклем, вскинув бровь, а я смирено
жду.
- Всё. – подводит черту Элиот, проходя к столу и без
приглашения садясь в кресло.
Хотя, «без приглашения» было бы здесь не уместно,
потому что мои «отцы» бывают здесь едва ли не чаще, чем сама
директриса.
- По какому поводу вы нас вызвали? – спрашивает
Чара, так же садясь в кресло.
- Да, - подхватывает Элиот, - что Роберт натворил на
этот раз?
- Роберт? – директриса вопросительно смотрит на
меня, наверное, ожидая рассказа истории, которую и так
знает.
