Надрывный, детский плач невыносимо режет по ушам, прямо по
сердцу до струящихся кровью ран. Глупые дуры, взявшие с собой
единственную драгоценность, даже понятия не имели, на что обрекают
своих новорожденных детей… Они не смогли оторвать младенцев от
своей груди, но и сами остались без выбора, став очередным товаром.
Мне же не хотелось об этом думать, но перед глазами то и дело
возникали багряные картины бездыханных тел, сваленных в одну кучу
на растерзание голодным зверям. Холодные ночи, проведенные в пути
до столицы, смогли пережить не все. Людям не позволили даже
одеться, вырвав ночью из теплых постелей в легкой одежде. И теперь
я была уверена, что до конца жизни буду помнить лица всех погибших
в ледяных трущобах.
Мои босые ноги утопают в холодной жиже и погонщик, один из
немногих участников конвоя, грубо пихает меня в спину. Теряю
равновесие и падаю вниз, лишь чудом успевая выставить перед собой
дрожащие от холода руки. Обувь моя давно стерлась и была оставлена
далеко позади. Наверное, от обморожения меня спасло лишь то, что я
все еще куталась в теплую шаль матери, порой останавливаясь,
растирая сбитыми ладонями свои онемевшие ступни и украдкой грея их
в потертой шерсти. Мне уже давно не обидно, уже давно я перестала
плакать, заставляя собственное лицо болезненно щипать от горьких
слез. За три дня пути по северным землям, я успела смириться с тем,
куда меня в конце концов привела судьба. Хотелось бы посмотреть в
глаза тому, кто обрек людской род на эти невыносимые мучения, да
только этот ублюдок уже давно сдох, и кости его обратились в прах
множество столетий назад.
- Шевелись, человеческое отродье!
Один из демонов низшего порядка со всей силы пихнул в спину
девочку. Марика, дочь деревенского лекаря, которой не было еще и
пятнадцати лет. Ее забрали вместе со мной, вырвав из родительских
рук. Не уверена, но кажется лекарь погиб в борьбе за своего
ребенка. Я видела его бледное тело под десятками лошадиных
копыт…
- Грязные, помойные свиньи! Если хоть один из вас остановится, я
лично пройдусь плетью по всем! Вперед! Шевелитесь!
Адские создания, паразиты, незаконно владеющие миром! Они
сделали из нас животных! Они согнали нас в пустошь, как скот,
который рано или поздно пойдет на убой. Они превратили людей в
рабов, привыкших бояться…
Грязной ладонью я утираю вновь выступившие слезы гнева со своих
обветренных щек. Будь моя воля, будь у меня хоть капля силы, я бы
бросилась в бой. Но я лишь девчонка, которую забрали в рабство.
Девочка, которую продадут без тени жалости на горделивых лицах. И
либо меня купят в прислуги, либо заставят родить очередного
демонического выродка, либо я стану сосудом сил для одного из них,
пока тело мое не ослабнет, а душа не раствориться в вечности. В
любом случае, участь моя печальна, как и всех тех, кто сейчас стоит
в оковах рядом со мной…
Нас уже успели провести по городу, наполненному тысячами
жителей, что словно муравьи, расплодившиеся до невообразимого
количества, что словно сорняки, пустившие свои корни в саду. Жизнь
столицы, когда-то принадлежавшей людям, кипела и лучилась жизнью.
Работали торговые лавки, ругались между собой извозчики, не
поделившие дорогу, чувствовалась вонь лошадей, испражняющихся прямо
посреди торговой площади. Невыносимая грязь, которая устраивала
нынешних хозяев положения и мы, группа закованных в цепи людей,
будто в насмешку давно забытым богам, вынужденные терпеть
унижения.
- Ты, девчонка! Выйди вперед и покажись мне! - я не сразу
осознаю, что обращаются именно ко мне. Однако, не смотря на грозный
приказ, медлю. Мне не хочется, чтобы это адское отродье касалось
меня, пусть и владея человеческим обличием. - Выйди вперед,
дрянь!
