Золотая печатная машинка

Серия «МИФ. Книжные истории»

На русском языке публикуется впервые

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

First published in German under the title Die goldene Schreibmaschine by Carsten Henn

© Verlag Friedrich Oetinger, Hamburg 2024

Published by agreement with Verlag Friedrich Oetinger, Hamburg, Germany.

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «МИФ», 2026

Фредерику и Шарлотте – самым главным учителям в моей жизни

Наш мир соткан

Из историй, мыслей, идей.

Они долговечнее, прочнее и острее,

Чем металл, дерево и камень.

Владеешь словом —

Владеешь миром.

Но владеешь ли ты собой?

Эйрих фон Гутенберг

Двух одинаковых радуг не бывает. Из-за преломления света каждый видит свою радугу, даже если несколько человек стоят рядом друг с другом. Каждая радуга существует ровно для одного человека в мире, и каждая – единственная.

Эмили смотрела в окно кабинета номер Z08.23 в школе имени Иоганна Гутенберга в ожидании радуги, созданной специально для нее. Подушечкой пальца она провела дугу по холодному стеклу, как будто так могла призвать ее. Но в этот день у Вселенной не нашлось для нее радуги.

Странная она, эта Вселенная. Ужасно скупая на счастливые случайности – на лотерейные выигрыши или пятерки по физкультуре, например. Зато чрезвычайно щедрая на недоумков. Хотя Эмили казалось, что в ее школе их должно быть не так уж и много. Лучше всего было бы не попадаться им на глаза. Быть как можно незаметнее, сливаться с окружением. Увы, была у Эмили привычка, из-за которой это было невозможно.

Вот-вот должен был начаться урок. Перед каждым занятием Эмили наводила порядок на своей парте. Она достала из рюкзака нужные учебники и тетради, разложила ручки и карандаши от самого длинного к самому короткому, выровняла свой пенал относительно края стола – в пяти сантиметрах. Затем выложила точилку и ластик на их неизменное место перед пеналом.

Эмили делала это вовсе не для красоты. Только так она чувствовала, что все правильно. Она знала, что с тем же успехом могла бы просто нарисовать на своем лбу мишень. Пренебрежение, насмешки и даже обстрел жеваными бумажками стали для нее обыденностью. Но этот порядок был ей очень нужен, потому что в последние несколько лет в ее жизни было слишком много неразберихи. Они переезжали уже семь раз, потому что то мама, то папа меняли работу. Последний год Эмили снова жила у бабушки и дедушки – в единственном месте, где она чувствовала себя дома.

Она опять посмотрела в окно. Радуги по-прежнему не было. Может быть, в эту минуту ее видели в Дубае родители. В пустыне радуга появляется даже реже, чем в оазисах.

– Прости, что отвлекаю, Эмили. Сдается мне, вид из окна куда занимательнее, чем мои уроки. Ты, наверное, умнее всех, раз мои объяснения тебя так утомили.

– Нет, я просто…

Учитель Дресскау не дал ей договорить. Он вел у нее не только математику, но и историю – видимо, Вселенная решила не давать ей никаких поблажек.

– Раз ты такая умная, почему бы тебе не выйти к доске? – Учитель улыбнулся. Делать это он умел хорошо, очень правдоподобно. Даже если при этом испытывал полное пренебрежение.

– А я и не говорила, что умная!

– Выходит, глупая? – Его улыбка стала еще шире. – Понимание своего несовершенства – это первый шаг к прогрессу. Раз уж глупая, тебе и идти к доске. Ну-ка, шагом марш!

Эмили встала, аккуратно задвинула стул на место и подошла к доске. Вопросительно взглянула на Дресскау: какие еще унижения он придумает?

– Что мне нужно посчитать?

– Правильнее было бы сказать не «нужно», а «можно». Тебе дозволено учиться – это большая привилегия! Дети из других стран тебе бы позавидовали. – Он демонстративно вздернул брови.