– Нет! Мы должны въехать в город через ворота, чтобы это
зафиксировали стражники. Иначе служба слежения за правопорядком и
моралью потом с нас живых не слезет, – настаивал Инк, полулёжа на
толстой кошме, опершись на парчовый валик с кистями и держа в одной
руке чашу с холодным отваром местных трав, а второй то и дело
поправляя полы халата.
– Дело осталось за малым, – ехидно заметила я, задумчиво
разглядывая блюдца, пиалки и чаши, наполненные разнообразными
сладостями из сухофруктов и орехов. Я выбирала, чем бы заесть
крепкий пектусиновый привкус напитка, именуемого по недоразумению
чаем, – тайно выбраться из города, чтобы демонстративно
вернуться.
Старенький управляющий местного отделения драконьего банка
слушал наш спор молча, улыбался в свою чашку и согласно кивал нам
обоим. По-моему, он просто был рад гостям, которых, по его словам,
у него не было чуть ли не сто оборотов.
Банк был своеобразный. С виду лавка старого ростовщика, если не
знать, где замаскирован межгалактический портал, а где скрыт мощный
информативник, помогающий вести учёт операций по вкладам и обменам,
через который отправлялись отчеты в центральный офис за тысячи
мегапарсеков от закрытого мира Лавиньш.
Явных служащих тоже не было. Старенький, но довольно крепкий
хозяин, два работника, занятых по хозяйству, но никогда
одновременно не покидавших двор. Была ещё служанка, тенью
скользившая в сумраке задних комнат.
За работой и укладом жильцов местного отделения драконьего банка
я невольно наблюдала второй день.
Из портала мы вывалились поздно вечером, чем встревожили всех
обитателей дома. Вместо хлеба-соли встречали нас готовым к стрельбе
оружием и хмурыми взглядами. Правда, через несколько секунд картина
изменилась – драконы почуяли во мне императорскую кровь.
Удобно, однако! Ни верительных грамот, ни каких-то ещё
доказательств принадлежности к правящему дому не требуется.
Принимают по факту.
Объявив, что под ликом светила вопросы решать легче, нас
отправили отдыхать. Меня на женскую половину дома, которая
находилась вдали от входа и служебных помещений, а куда увели Инка,
мне не доложили.
Хоть я и не встречалась со служанкой, но следы её деятельности
были видны. Рядом с круглой ванной, утопленной в пол и больше
похожей на неглубокий колодец, в корзине лежали мыло, мочалка,
полотенце и пёстрый халатик из невесомого, прохладного на ощупь
шёлка. Вода была умеренно теплой, иногда булькала, не то
фильтруясь, не то подогреваясь. По всей окружности внутри стенок
были сделаны нечастые пазы, которыми, выходя из ванны, пользовались
как ступеньками.
Кровати в моей комнате не было. Широкий гамак, прикреплённый к
потолочным балкам, заваленный разновеликими подушками и вязаным
пледом, служил постелью. Филипп хотел было запрыгнуть на новое для
него приспособление, но шаткая поверхность закачалась, подушки
пришли в движение, и несчастный кот, вздыбив шерсть на всём теле,
шарахнулся от непонятного пугающего устройства. Что-то недовольно
ворча, фамильяр отправился спать на сундук, покрытый пушистым
ковриком. Я тоже долго не могла устроиться, барахтаясь в залежах
постельных принадлежностей, пока не сбросила на пол все думочки и
валики. Освободив пространство, завернулась в плед и мгновенно
уснула.
Кофе тоже не было. И это мне не понравилось больше, чем
отсутствие кровати. Я не отношусь к тем людям, что не могут по
утрам проснуться, если не выпьют ароматного бодрящего напитка, но
кофе для меня это утренний ритуал, настраивающий на хороший
день.
Хозяин был занят с клиентом, и мы завтракали вдвоём.
– В такую рань работает? – удивилась я, пытаясь устроиться на
кошме, служившей одновременно и столом, и стульями. Была бы в
джинсах, не было бы проблем, но халат предательски распахивался то
на груди, то на ногах, а идти переодеваться было лень.
