Ужасный запах накрыл меня сразу после глухого удара,
последовавшей за ним вспышки боли и кратковременного мига темноты.
Когда все перед глазами померкло, и я про себя решила, что
умерла.
Да и как могло быть иначе? Встреча с автомобилем, летевшим на
безумной скорости, не предвещала долгой и счастливой жизни. И эта
боль… Никогда еще не испытывала подобного. А потому благословенную
темноту приняла, как самый драгоценный дар, пока в ноздри не ударил
резкий тошнотворный запах и нутро не запротестовало, поднимаясь
вверх.
— А! — выдохнула я, распахивая глаза.
Меня ослепил яркий свет. И чьи-то лица, склонившиеся надо мной,
похожие на темные пятна, медленно, с каждым взмахом ресниц, начали
приобретать цвет и краски, черты и звуки.
— О! Святой Орнелий! — услышала я странные слова. — Она пришла в
себя!
— Хвала богам! — раздалось откуда-то издалека.
Я моргнула, возвращая зрению резкость, и в первый миг, увидев
над собой два девичьих лица, было решила, что попала на маскарад.
Впрочем, стоп! Какой может быть маскарад, если я переходила дорогу
на переходе. Зимой, когда с неба, кружась, падал первый снег,
которому я почему-то обрадовалась, словно дурочка.
— Хорошо, что она не порвала платье, — тем временем продолжил
резкий голос. Он принадлежал женщине и отчего-то сразу мне не
понравился. А вот две девушки с волосами, завитыми в тугие
локоны-пружинки, показались похожими на фарфоровых кукол, с их
неестественными улыбками и большими широко распахнутыми
глазами.
Обе были прехорошенькие. И чем-то отдаленно походили друг на
друга, как родственницы.
А вот их платья…
Я ахнула от боли, сдавившей виски.
Платья были как из сказки, точнее, из тех времен, когда
существовали благородные джентльмены и изящные леди.
— Где я, — прошептала еле слышно. — И кто вы?
Улыбки на губах девиц погасли. Они переглянулись и снова
посмотрели на меня недоуменно и с долей удивления.
— Что застыли, как истуканы! — опять зазвучал неприятный голос,
и спустя мгновение я смогла увидеть его обладательницу.
Она была высокой, в длинном платье в пол, облегающем стройную
фигуру. Холодные глаза на удлиненном лице смерили меня с
откровенным недовольством. Затем незнакомка сделала жест рукой,
велев мне встать.
— Да поднимите же ее, ради всего святого! — рявкнула она. — И
приведите ее в чувство. Еще не хватало, чтобы она появилась с таким
лицом на отборе.
— Где я? — повторила тихо, ощутив, как меня поднимают и ставят
на ноги.
Мир покачнулся. Я поняла, что падаю, и была вынуждена ухватиться
за предложенную одной из девушек руку. В то время вторая оказалась
рядом. В ее руке появился платок, смоченный в какой-то жидкости. Я
понадеялась, что в воде.
Девушка осторожно обхватила пальцами мой подбородок и принялась
тереть сперва щеку, а затем, с осторожностью, и лоб.
— Какой нелепый вид, — строгая незнакомка подошла ко мне,
смерила недовольным взглядом. А я все еще не понимала, что
происходит. Скорее всего, я просто спала. Ведь бывает, что нам
снятся такие вот странные сны? Но во сне меня еще никогда не
подташнивало, и тем более у меня никогда не кружилась голова. А
сейчас она кружилась. И так сильно, что я опасалась, что упаду.
— Где я и кто вы? — проговорила, повторив попытку понять, что
произошло. Может, меня на дороге подобрала театральная труппа?
Я огляделась по сторонам, отмечая простоту помещения, в котором
находилась.
Большое окно было зашторено темными портьерами. На стенах
тканевые обои и маленькие картины в золоченых рамках. На полу
толстый ковер. Мебель изящная, но не современная. Скорее, этакая
декорация из театральной постановки. И рядом только эти трое,
одетые так, как одевались женщины, вероятно, лет двести назад.
Впрочем, тут я могла и ошибаться. Так как была не особо сильна в
истории.
