Кажется, всё. Ещё раз взглядом обвела комнату, убеждаясь, что
ничего не забыла. Да и негде здесь вещи брошенной затеряться.
Клетушка шириной в односпальную кровать, стоящую под узким высоким
окном, в длину вместила в себя стойку-вешалку с рядом пустых
плечиков, квадратный – пятьдесят на пятьдесят сантиметров – столик
и два стульчика рядом. Я закрыла за собой дверь и пошла по коридору
на выход.
Сбежав по ступеням крыльца, обернулась на жилище, приютившее
меня на два с половиной года. Домик дядюшкой планировался как
гостевой, но «тётушка», мнящая себя барыней, велела переделать его
и переименовала во флигель для слуг. Не знаю, сколько я смогла бы
ещё прожить здесь, если бы не внезапный утренний звонок.
– Закончился твой договор, – не поздоровавшись, рыкнула в трубку
Раиса Германовна. – Сегодня же съезжай. Считай, что отработала
долг.
Долг… Тяготил он меня невыносимо. И вдруг неожиданное известие:
наконец-то отработала! Как ни трудно было угодить неприветливой
«тётушке», не жалею о годах отработки. Благодаря деньгам, что дал
тогда дядя Степан, бабуля смогла прожить на год или полтора больше
обещанного врачами. Операция, лекарства, реабилитационный центр –
ни один банк не давал мне, восемнадцатилетней соплюшке, таких
денег. А дядя дал.
Степан Иванович Крон приходился бабуле двоюродным племянником и
почти все школьные годы прожил в её доме. Родителям-геологам не с
кем больше было оставить мальчишку, а тут тётушка-учительница и
кузен Кирилл, одногодок. И пусть школа не столичная и даже не
городская, а экспериментальная поселковая, с углублённым изучением
естествознания. Зато от соблазнов мегаполиса далеко.
Парни дружили и соперничали. Учились, занимались спортом,
наперегонки помогали по дому и хозяйству. Пусть не было в
воспитании мужской руки, но выросли братья не
неженками-белоручками. Вот только профессии выбрали разные. Степан
по стопам родителей подался в геологию, а Кирилл – в военное
училище.
Этот выбор повлиял на их судьбы в дальнейшем. Один стал по
местным понятиям олигархом, а другой офицером, не вылезающим из
«горячих точек».
– Дурочка ты, Аннушка. Наивная, доверчивая дурочка. Одно слово –
Аннушка.
Чем моё царственное имя не угодило Раисе, я не знаю, но
произносила она его именно так: с ехидной кривенькой усмешкой,
словно что-то неприятное проговаривала.
– Дурочка, – не стала я спорить. – Только в нашей семье не
принято родичей обманывать. Кто ж знал, что…
Я только рукой махнула.
Оказалось, что деньги дядя Степан дал бабушке просто так. Не
было никакого долга. И на работу он меня взял не отрабатывать, а
ради практики и опыта набираться. Только почему-то не сказал об
этом мне лично, а поручил жене опекать меня после смерти бабушки.
Вот такая опека получилась. Два с половиной года я работала за еду
и тысячу рублей в неделю.
– Должно же у тебя быть что-то на карманные расходы, – сказала
Раиса Германовна, выдавая мне деньги после первой рабочей недели в
приусадебном парке дядюшки. – Всё же ты девушка. Косметика
какая-никакая нужна, средства гигиены, ну что ещё в твоём возрасте
нужно?
А мне нужно было съездить в наш с бабушкой дом. Вдохнуть чуточку
застоявшийся воздух, погладить скатерть на круглом столе в центре
комнаты, полить цветы, навести порядок в палисаднике. Я очень
тосковала по бабуле, заменившей мне и мать, и отца.
Маму отец встретил где-то «там». «Там» – так он говорил о
службе.
– Там нет ничего интересного, доча, – слегка раздражённо дергал
он плечом, отказываясь рассказывать о том, чем занимается.
– Женечка приехала сюда глубоко беременной, – грустно смотря в
окно, рассказывала бабушка забежавшей на огонёк коллеге, с которой
давно не виделась. – Кира привёз жену, поцеловал обеих, наказал
жить дружно и умчался к своим мужским забавам. А мы остались. Нет,
Женя была неплохая, но какая-то неприспособленная к домашней жизни,
что ли. Ещё и беременность, роды, младенец – всё навалилось. Двух
лет не выдержала. В очередной приезд сына – Анечке тогда едва-едва
годик исполнился, – так и заявила: или я с тобой уезжаю, или сама
сбегу. Хорошо, что я уже на пенсии была и могла с внучкой
беспрепятственно быть. Деньги? Хватало, даже с лишком. Много ли нам
двоим нужно было? Приезжали, конечно…
