Солнце, упрямо цеплявшееся за августовское небо, раскалило асфальт до состояния жидкой смолы, заставив воздух над дорогой дрожать, словно дешёвая киноэкранная ткань. Лира Мартен сидела, вжавшись в потёртый кожзам сиденья микроавтобуса, чьи пружины скрипели в такт её учащённому дыханию. Запотевшее стекло разделяло её не только от водителя в потёртой кепке, но и от реальности, которая с каждым поворотом аллеи становилась всё менее правдоподобной. Ветви старых дубов, сплетаясь в готический свод, бросали на дорогу узорчатые тени, напоминающие трещины на старинной фреске. Она машинально сжала потрёпанный ремешок сумки – последний якорь, связывающий с миром, где уборщицы в дешёвых халатах не теряли сыновей в мраморных коридорах элитных школ.
Когда ворота возникли впереди, Лира непроизвольно втянула воздух. Чёрное кружево кованого железа взмывало ввысь, его спиралевидные элементы переплетались в гипнотический узор, будто гигантская паучиха застыла в момент плетения смертельной ловушки. Каменная арка над проёмом несла высеченное имя – «Астерион» – буквы, выдолбленные с такой яростью, что крошечные осколки гранита всё ещё цеплялись за углубления, сверкая на солнце алмазной пылью. Микроавтобус замер, и шипение гидравлики двери прозвучало как предсмертный хрип.
Холодный воздух, пахнущий цитрусовым антисептиком и деньгами, обжёг лёгкие. Лира поправила подол платья – синтетическая ткань, окрашенная в цвет ночной бури, уже покрылась каплями пота между лопаток. Её пальцы скользнули по шву на левом плечу, где когда-то оторвалась бирка с ценником. Впереди, за стеклянным фасадом, напоминавшим ледяной дворец Снежной королевы, кучковались фигуры в безупречных силуэтах – живые манекены из бутиков на Пятой авеню. Шёпоток смеха донёсся сквозь стекло, и Лира внезапно осознала, что её ногти, обкусанные до мякоти, выглядят чужеродным элементом в этом мире лакированного совершенства.
Шаг. Ещё шаг. Каблуки туфель, купленных на распродаже в универмаге, глухо стучали по камню, выложенному плиткой цвета воронова крыла. Она сосредоточилась на ритме: левый-правый, левый-правый, как солдат на параде. В периферийном зрении мелькали лица – скульптурные профили с налётом скуки, глаза, оценивающие её дешёвую сумку как биологический образец. Где-то щёлкнул затвор камеры. Лира заставила уголки губ дрогнуть в подобии улыбки – той, что репетировала перед зеркалом в общежитии для мигрантов, где они с матерью жили после…
– Мисс Мартен. – Голос разрезал воздух, как скальпель.
Женщина в костюме цвета оружейной стали двигалась бесшумно, будто её туфли на шпильках имели каучуковые подмётки. Лира отметила идеальную линию помады – ни миллиметра за границами губ. Бейдж гласил: Эвелина Воронцова. Заместитель директора по адаптации.
– Ваше прибытие совпало с началом лекции профессора Хардинга по квантовой экономике. Надеюсь, это не станет прецедентом для нарушения распорядка. – Глаза директора, цвета переохлаждённого кофе, скользнули по потёртому воротнику Лиры. – Астерион – не приют для одарённых маргиналов. Здесь создают будущее. Вы – эксперимент. Постарайтесь не превратить его в фарс.
Лира ощутила, как ногти впиваются в ладони. «Эксперимент». Точно так же они говорили о Марке, когда он получил стипендию. До того, как его нашли у восточных ворот с перекошенным лицом и пустым взглядом, в котором застыл немой вопрос.
– Благодарю за возможность, – выдавила она, заставляя голос звучать ровно. В ушах стучало: не дрогни. Она смотрит. Где-то и он смотрит – убийца ее брата.
Эвелина Воронцова холодно кивнула, повернувшись к ассистентке в безупречном блейзере. – Отведите мисс Мартен в крыло Гипериона. И проследите, чтобы она ознакомилась с разделом устава о внешнем виде.
