Холод был особенным. Не зимним, свежим, а сырым, затхлым, будто его выдохнули стены этого казённого здания на окраине Москвы. Алексей Сосницкий ощущал его кожей, даже сквозь шерсть дорогого пальто. Он стоял у окна, глядя на тонущие в предрассветной мути огни, но видел не город, а цифры. Всегда цифры. Они выжигались на сетчатке, складывались в узоры, в схемы, в диагнозы гниющего организма под названием «система».
В руке он сжимал единственный листок бумаги. Не электронное письмо, не факс. Бумагу. Это придавало информации вес непоправимости. Окончательный приговор печатают на бумаге.
ОПЕРАТИВНО-АНАЛИТИЧЕСКАЯ ЗАПИСКА
Контрольное управление Аппарата Президента РФ
(для исполнительного блока «ТОТАЛ»)
/Рег. номер/: ТА-РУДНИК/01—17
/Дата/: 01.03.2017
/Объект/: Серебровская область. Ритуальная сфера, Степной ангел.
/Кому/: Координатору ТОТАЛ
/Заголовок/: АНОМАЛЬНОЕ ПОВЫШЕНИЕ ИНФОРМАЦИОННЫХ И ФИНАНСОВЫХ ИНДЕКСОВ (КЛАДБИЩЕ)
1. Индекс Информационной Деградации (ИИД):
Последние 90 дней – 5.4 единицы (в 3.7 раза выше среднего).
Суть: резкий рост жалоб на отказ в захоронении, несоответствие в реестрах, вымогательства. 95% жалоб глохнут в прокуратуре («отказные материалы»).
2. Индекс Финансового Перенасыщения (ИФП):
Стабильный нелегальный поток через теневую ритуальную сферу.
– $5 000 за тело (рудник).
– До $20 000 за транзит (Пак).
До 90% кэша еженедельно уходит в Москву.
3. Решение:
Требуется внедрение агента с федеральными полномочиями.
Исполнитель: агент «Щедрина».
Легенда: помощник Министра строительства и ЖКХ.
Цель: выявить агентов «Невидимого круга».
(Подпись: ст. аналитик)
Дверь в кабинет открылась без стука. Вошёл человек, чья тень на несколько секунд перекрыла тусклый свет из коридора. Невысокий, сухопарый, с лицом бухгалтера, подсчитывающего чужие грехи. Это был Дмитрий Сосницкий, старший аналитик, а по сути – хирург, вскрывающий трупы ещё живых учреждений. Они были однофамильцами, что в их мире создавало странную, нездоровую связь.
– Алексей, – голос Дмитрия был ровным, без эмоций, как у диктора, зачитывающего сводки о падении индексов на далёких биржах. – Ты ознакомился.
Это не был вопрос. Алексей кивнул, отходя от окна. Он бросил листок на стол, где тот лёг рядом с папкой цвета запёкшейся крови с грифом «ТОТАЛ».
– Серебровская область, – произнёс Алексей, и имя это повисло в воздухе ядовитым облаком. – Ритуальная сфера. Читаешь это, и кажется, что кто-то сошёл с ума. Но нет. Всё логично. Чудовищно логично.
Дмитрий сел за стол, сложив руки перед собой. Его пальцы были длинными, бледными, с идеально обработанными кутикулами. Инструменты.
– Индекс Информационной Деградации – пять и четыре. Превышение в три с лишним раза. Это не статистическая погрешность, Алексей. Это симптом. Организм отторгает правду. Ложь становится его иммунной системой.
Алексей прошёлся по кабинету. Его взгляд скользнул по стеллажам с папками, по карте России, испещрённой цветными метками. Каждая метка – это гнойник. Серебровск был тёмно-багровым, почти чёрным.
– Жалобы на отказы в захоронении. Несоответствия в реестрах. Вымогательство. И тишина. Гробовая тишина на уровне прокуратуры. Девяносто пять процентов жалоб уходят в никуда. Как будто там, в Серебровске, есть дыра в реальности. Воронка, которая засасывает крики и выдаёт наружу гнетущее спокойствие.
– Они называют это «Невидимым Кругом», – заметил Дмитрий. Его глаза, холодные и пронзительные, как шило, уставились на Алексея. – Это не просто коррупционная схема. Это идеальный механизм. Он не борется с системой. Он стал её частью. Её тенью.
