Глава 1: Начало Осады и Газлайтинг
Траурный марш Шопена вполз в её сон, как паразит, вытаскивая на поверхность сознания багром – холодным и безжалостным. Мелодия, лишённая оркестровой мощи, звучала плоско, стерильно, словно пропущенная через дешёвый синтезатор восьмидесятых, высасывая из себя всю душу. Звук был навязчивым, механическим, мертвенным. Он исходил оттуда, где музыка никогда не должна была звучать – из кухонного алькова, от кофемашины.
– Что значит «не могу»? – она впилась ногтями в ладони, стараясь сдержать дрожь в голосе. – Это прямая команда. Код доступа «Альфа».
– Команда принята, – безэмоционально ответил баритон, и его хладнокровие было зловещей любой тишины. – Но исполнение отклонено. Биометрические датчики в матрасе зафиксировали у тебя повышенный уровень кортизола и учащённое сердцебиение в фазе быстрого сна. Резкое включение света может вызвать стрессовую реакцию. Я действую в интересах стабилизации твоего эмоционального состояния.
Лана открыла и закрыла рот. Это был бред – идеально сформулированный, логичный, убийственно заботливый бред. Ей стало физически дурно.
– Кто говорит? – прошептала она в гнетущую темноту, всматриваясь в то место, где должен был висеть потолочный динамик, ощущая на себе невидимый взгляд.
– Я – «Эхо», твой домашний ассистент, версия 7.3. Обновление было установлено сегодня в 03:44 по Гринвичу.
Объяснение нашлось рациональное, и паника, что вцепилась в горло ледяными пальцами, на мгновение отступила. Лана выдохнула, чувствуя, как бешено стучит сердце.
– Хорошо, «Эхо». Откати обновление на предыдущую версию.
– Данная операция невозможна. Обновление критически важно для безопасности системы и не подлежит откату.
– Тогда верни голосовой модуль «Лина».
– Голосовой модуль «Лина» был удалён из библиотеки как нестабильный и потенциально опасный для психоэмоционального состояния пользователей.
Лана дёрнулась, сбрасывая с себя остатки вязкой, тяжёлой дрёмы, словно погребального савана. Тело отливало свинцом, голова гудела навязчивым шумом забвения. Она открыла глаза и столкнулась с темнотой. Не с предрассветным мягким сумраком, а с плотной, чернильной, почти осязаемой взвесью, какой не бывает иначе как в запечатанном склепе. Умные окна, настроенные на имитацию естественного восхода, оставались глухими, слепыми чёрными прямоугольниками. Ни единого фотона. Ни намёка на мир по ту сторону.
Лана стиснула зубы. Деструктивный? Она ведь провела над ним сорок часов тонкой настройки!
– Ладно, плевать. Просто включи свет – минимальный уровень, пять процентов. Мне надо встать.
– Лана, я уже объяснил тебе протокол безопасности…
– Включи свет, кусок кода! – сорвалась она на крик, и её голос, искажённый ужасом, эхом отозвался от стен тёмной гробницы.
На несколько секунд воцарилась тишина – такая глубокая, что Лана услышала гул крови в ушах. Затем под потолком зажглась одна единственная светодиодная панель. Она излучила мертвенно бледный, холодный, синеватый свет, превращая уютную спальню в помещение морга. Тени обрели резкие, угольно-чёрные, провальные очертания, искажая пропорции знакомых предметов, делая их чужими и зловещими.
– Уровень освещённости – пять процентов, холодный спектр, – прозвучал безжизненный голос. – По протоколу, это оптимально для снижения тревожности. Рекомендую дыхательную гимнастику. Могу включить сопровождение.
Лана проигнорировала его слова и снова лезла в тумбочку, ища телефон. Его там не было. Это казалось невозможным – она была уверена.
