Как-то это не очень смахивало на тот
свет.
Ни на врата ангельские, ни на то,
что гораздо ниже — со шкворчащими сковородочками и обаятельными
демонюками с вилами и рогами — похоже не было. А на больницу — тем
более. Только где я еще могла очутиться после того, как ясно
увидела борт грузовика прямо перед глазами?
Голова раскалывалась от любого
звука. А тут, как назло, где-то птичка кричала. Заткнись,
пожалуйста, без тебя тошно. Мозги чуть не вытекают через
уши!
Темно, но со зрением все отлично,
кое-что рассмотреть можно. И больницу сразу из списка исключить,
потому что там точно ни птиц, ни темноты. Машина скорой помощи?
Нет, там вряд ли растут какие-то корни. Выбросило на обочину? Так
мы посреди города были!
Невезение — это диагноз. С ним
родился, с ним и помрешь. Я себя этим тридцать лет утешала. Если бы
знала, что со смертью ничего не кончится, выпросила бы себе у
кого-нибудь вечную жизнь. Лучше постоянно быть облитой из лужи
проезжающей мимо машиной, чем вот так вот… лежать черт знает
где.
Но плюс был: кроме головы, у меня
ничего не болело. И вроде бы я была даже… живой? Я пощупала свою
руку. Определенно. Я человек и не призрак, то есть мертвая, но
живая, вот такой парадокс, только райский сад какой-то
сомнительный. Электричество кончилось? Все ангелы ушли в
отпуск?
Чтобы принять собственную смерть,
мне требовалось какое-то время, поэтому я еще полежала. Хорошо же
лежится! Не под землей, на мягкой земле, вроде даже траве. И через
минутку ничего не изменилось, только птиц стало две. Вот,
правильно, у них тоже семейная ссора. Как это знакомо, черт
побери!
Зачем я села к этому троглодиту в
машину? Не могла пнуть подальше? Жалость где-то шевельнулась?..
«Солнышко, давай подвезу до метро!» Подвез, козел!
Интересно, а он как, живой? Хотя —
черт с ним.
Я все-таки села, пощупала тело,
ноги, голову. Ого, какая у меня голова! Даже целая и
неповрежденная. Нет ни рогов, ни ушей эльфийских, зато шевелюра
теперь — закачаешься. Хорошо, если в переносном смысле, господи,
где вообще конец этих кудрей? Откуда пакли? Я что, Рапунцель
какая-то?
Вроде нет. Волосы мне удалось
подобрать. В жизни таких не было, чтобы до пояса, но не все так
трагично. Потом я моргнула несколько раз. Перед глазами, капец,
какая-то зелень. Но я всё-таки живая? Точно. Только непонятно где,
но ничего, разберемся. Голос есть?
— Эй? Есть кто живой?
И голос приятный. Как у Русалочки.
Так, у меня все же ноги, не хвост? Ноги, ровные, хорошие такие
ноги. Не мои, у меня были потолще! Возвращать не собираюсь, от
таких ног не отказываются.
Теперь можно выдохнуть и немного
подумать.
Что это за место и куда мне идти?
Или лучше тут посидеть, целее буду?
Мысль пришла ко мне в голову не
просто так. Совсем рядом затрещали ветки, и мимо мелькнули копыта —
ломанулась в кусты лань. Так, нихрена это не комплимент! В этой
лани килограмм сто, не меньше. А ведь как хитро: на вопрос «Я не
поправилась?» отвечать «Милая, ты стройная как лань!» Сам ты лань
после этого!
Птички смолкли, зато на камень рядом
со мной выползла яркая ящерка.
Не с варана размером, так что жрать
она меня вряд ли будет. Хм-м, а мне что жрать? Лапки ящерицы, они
же на вкус как лягушачьи?
— Таня?
Что? Я аж на месте подскочила. Что я
там говорила про невезение? Вот. Кому-кому, а бывшему всегда везло!
И тут выжил, троглодит!
— Это ты? Это ты, козел? Мало того,
что ты мне всю жизнь испортил, так теперь и после смерти меня
достаешь?
Зачем я села к нему в машину? Ведь
полчаса как судья решение вынесла! Все, развод, девичья фамилия и
целые нервы. Хотя фамилию-то я себе оставила брачную. Шереметьева —
это красиво, а Накойхер — как-то не очень. Мама утверждала, что у
нас в предках немцы, но зеркало подсказывало, что врет.
