Почему я так хорошо, в деталях,
запомнила тот день, который был почти два года назад?
Может, потому что утром, после
выпускного, тяжело простилась со своим любимым классом?
Или потому, что муж вдруг начал
твердить, как мантру, постулат о желании понянчить ещё одного
ребёнка, лучше сына – продолжателя рода, ибо наша дочь перешла в
одиннадцатый класс, стала совсем взрослой и уже бегает на свидания.
А ради чего тогда жить, если не ради детей?
– Так и живи ради Таи, кто же тебе
запрещает? Родители ей всегда будут нужны. – Я удивлённо посмотрела
на мужа. – А ещё один ребёнок… Ты же знаешь, мне уже сорок, а тебе
ещё больше. Хочешь в шестьдесят бегать на собрания в школу? Да и
опасен такой эксперимент как для ребёнка, так для матери. Потому
что мне со-ро-ок. Ты же сам медик, должен это понимать. Дочь бы до
ума довести при нашей занятости.
Конечно, Слава – неплохой отец, о
Тае всегда заботился, увлёк медициной, она даже несколько раз
бывала в его операционной и уже умела отличать пупочную грыжу от
паховой.
Но ситуация какая-то была
непонятная: почти семнадцать лет муж молчал, не заговаривал о
детях, и вот ему ужас как захотелось сына. Что это за странный
спич? Первые звоночки старости? Желание доказать себе и другим, что
ещё молод и полон сил?
И всё-таки предполагаю, что
запомнила я тот день не только из-за странного поведения Славы или
прощания с любимым классом, а потому что вечером пришёл мой
двадцатитрёхлетний брат Игорь и, обнимая в прихожей высокую, яркую,
очень красивую брюнетку с короткой стрижкой, неожиданно с порога
объявил о решении жениться.
– Моя Алиса, – проговорил он
срывающимся от счастья и волнения голосом. – Знакомьтесь. Она
студентка, культуролог в будущем.
Именно с появления будущего
культуролога всё завертелось и встало с ног на голову.
Но тогда я ещё не предполагала, что
эта девушка пришла не для того, чтобы стать частью нашей семьи, а
для того, чтобы разрушить, растерзать, уничтожить её.
Спустя полгода после знакомства,
дочь, очень быстро подружившаяся с Алисой, решила сделать новой
родственнице сюрприз, поздравив её с днём рождения весьма
оригинальным способом, и пригласила меня поучаствовать в розыгрыше,
который заключался в том, что мы с Таей должны прийти в съёмную
квартиру брата в шесть утра с тортом и шампанским.
Я поперхнулась чаем, а потом,
прокашлявшись, с интересом посмотрела на дочь и улыбнулась:
– Но ведь Алиса всех приглашала к
шести вечера, потому что к этому времени из командировки вернётся
Игорь.
– Во-от! А мы явимся в шесть утра! В
том-то и прикол! – Потирая от нетерпения ладони, проговорила Тая: –
Скажем, перепутали время. Представь, как будет весело: начнём
праздновать день рождения с раннего утра. Алиса недавно говорила,
что родилась как раз в шесть утра.
– Ну не знаю, ей этот сюрприз может
не понравиться. Да и твоему дяде тоже.
– Ну что ты? У неё отличное чувство
юмора. Вот посмотришь, она оценит! А с Игорем этот вопрос уже
согласован, он – за!
Я поставила на журнальный столик
недопитый чай.
– Мне не нравится эта идея в
принципе, как-то всё выглядит… неэтично. А отцу говорила?
– Зачем? Он же всё равно на
дежурстве. И с юмором у папы сложно, не поймёт. Ну, мамочка,
пожалуйста, соглашайся! – Тая сложила ладони домиком и умоляюще
протянула: – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Всё получится
клёво, вот посмотришь.
Вот и посмотрела! В деталях!
Удивляюсь, как меня не хватил инсульт или инфаркт прямо там, у
квартиры Игоря.
– Кто? – донесся из прихожей
заспанный голос Алисы после того, как Тая нажала на звонок.
– Buongiorno! * Пиццу заказывала,
сara mia **? – проговорила дочь с характерным итальянским акцентом.
Тая не была полиглотом, просто знала по нескольку фраз из разных
языков, чтобы иногда удивлять ровесников. Не сомневаюсь, дочь
специально упомянула о пицце, ибо жена брата её очень любит, хоть и
ест крайне редко, чтобы не испортить фигуру.
