— Опачки! — проговорила Ольга,
увидев своего мужа в кожаных трусах и кожаной черной маске. —
Привет, Бэтмен, — закатила в квартиру чемодан и одним ударом
правой, забила ручку внутрь.
Встав на цыпочки, заглянула через
широкое плечо, фиксируя, как мечется худая блондинка, пытаясь найти
укрытие от возмездия обманутой жены. Ее длинные белые волосы
развивались гривой, едва прикрывая грудь «нулевку» и тощую задницу.
Оля поморщилась от запаха пота и секса. Видимо, давно ее квартиру
не проветривали, х-хорьки.
— Оль, я… — сглатывает, дергая
кадыком гражданский муж Гриша, пытаясь пятиться. — А почему так
рано? Надо было позвонить. Я бы ужин приготовил… Пропылесосил тут,
— он шею свернул, угадывая в какой стороне заныкалась
любовница.
— А, готовь! — оттянув резинку его
трусов до упора одним пальчиком, резко отпустила. Раздался шлепок и
Гриша вздрогнул. Схватился за низ живота. По глазам, часто
моргающим, было видно, что боится до чертиков
членовредительства.
Ольга поморщилась. Было бы над чем
трястись? Кому нужен этот стручок, господи прости. Скинув каблуки,
взглядом пригвоздила его: «Ты еще здесь?»
Гришка отползал вдоль стеночки в
сторону кухни.
— Оль, я во всем виноват… Не трогай
ее, ладно? — решил отыграть рыцаря. — Тебе омлет или глазунью? —
открыл холодильник, оттопырив обтянутый, словно второй кожей,
зад.
— Оденься ты, — Ольга схватилась за
переносицу. — Я пошла в душ. Жду вас с Офелией на кухне через
пятнадцать минут.
— Оксаной! — послышался визгливый
голосок из глубины комнат.
— Да похрен, — ворчала женщина,
закрываясь в ванной. — Найду хоть один чужой волос на своем халате
— прибью.
Все пазлы сошлись. Ольга стояла под
душем, запрокинув голову. Капли били по лицу, а ей хотелось
сильнее. Она надавала себе пощечин, не позволяя раскваситься и,
чего доброго, разреветься. Как можно быть такой дурочкой, черт
возьми? Пока она вкалывала для их общего будущего с утра до вечера,
Гришка баб таскал в их кровать, да в костюмчики наряжался. А ведь
она приехала специально пораньше, чтобы сделать ему подарок и
отвезти в салон, чтобы любимый выбрал кроссовер, о котором давно
мечтал. Идиотка! Кретинка недалекая. Балбесина. Дурында.
Вытеревшись насухо и подсушив
волосы, Ольга уже со спокойным видом вышла из ванной. Тишина.
Смылись, что ли, трусы проклятые? Ан, нет. Сидят чинно за столом.
Ручки сложили. Вполне прилично одетые люди. На Гришане рубашка,
которую она ему привезла из одной командировки. Но, как известно,
одежда приличными людей не сделает, если душонка гнилая.
Под ее взглядом оба сжались. Одно
свободное место для нее накрыто тарелкой с омлетом. Прикасаться к
еде, которой касались руки грязные, совсем не хотелось. Стошнит.
Ольга нажала кнопку кофемашины и налила себе крепкого черного. С
этой чашкой кофе и опустилась на стул из экокожи персикового
нежного оттенка. Сама заказ делала на производстве их общего
школьного друга.
— Как давно? — Оля отпила глоточек и
даже не поморщилась от горечи. Сахар она забыла положить, но и
тянуться через стол не хотелось, тратить лишние силы, которых и так
мало. Все силы смылись в душе, вместе с уверенностью, что у нее
была семья с Гришей.
— Олюшка, у нас не серьезно. Так
вышло. Случайно, — ласково начал стелить предатель, не зная, как
вывернуться теперь.
— Шел, шел и случайно упал на голую
Офелию? — она ухмыльнулась.
— Оксану, — поправил Гриша, даже не
посмотрев в сторону любовницы.
Пальцы рук у Гришеньки выдавали
дрожью сильное волнение. Еще бы. Ольга одна тянула финансы,
обеспечивая ему все удобства. Он же великий писатель — натура
творческая, но не признанная. Как Эдгар Алан По, например, книги
которого стали бестселлерами только после смерти. Он случайно
познакомился с Оксаной на одной из книжных выставок, где безуспешно
пытался всучить издателям свою «нетленку» в рукописи. Она казалась
такой одухотворенной и впечатлительной. Заметив Гришу — очень
заинтересовалась его творчеством и восхищенно смотрела ему в рот.
Как сейчас объяснить, что Оксана — просто муза, а Оля его… Слово не
подбиралось. Тыл? Так как-то по сравнению с музой —звучит не
очень.
