Время для меня замедлилось. Чувствуя нарастающий жар от приближающейся огненной глыбы, я с большим трудом раскрыл ладони, обращая их в потолок. Не знаю, Зелион существует в этом мире или нет.
Но, судя по тому, что магия приручения здесь работает и очень эффективно – ответ утвердительный. Вопрос лишь в том, насколько быстро сработает защита.
Зелёная энергия прошила потолок и врезалась в обращённые вверх ладони. Зелёный купол окутал меня.
Глыба ударила в плотную зелёную плёнку и растворилась. А сам купол треснул, рассыпаясь в воздухе. Он сделал своё дело, принял на себя мощный удар.
Ещё несколько фаерболов врезались в очередной силовой щит. Ну что же, теперь – моя очередь. Я заметил, как маги формируют перед собой очередную огненную глыбу.
«Да! Я добрался до артефакта! Он за пазухой одного из этих уродов!» – вскрикнул Крыс. А затем я услышал хруст металла, и… будто гора упала с плеч.
«Крыс, рассеки её! Разбей глыбу! Сейчас!» – приказал я астральному питомцу.
И астральный питомец сделал всё вовремя. Лезвие ударило в почти сформировавшееся заклинание, и мощь глыбы выплеснулась на двух магов.
Всё произошло за доли секунды, эти наивные не успели поставить защиту. За что и были наказаны. Они вспыхнули словно спички, истошно закричав. В агонии залетели в помещение, падая на пол.
Князь отпрянул в коридор, зарычав проклятья. А на меня нахлынула ярость.
Я выскочил за ним.
Живчик уже спрятал язык, освобождая Илью Аракчеева. И прожёг дыру в очередном телохранителе, который пытался сковать меня льдом.
Я вышел в коридор, наблюдая, как пепельное облако влетает в толпу магов, оставляя после себя трупы. Перешагнул и пошёл дальше. Впереди Крыс пробивает лезвием ещё двух мордоворотов. Два молниеносных выпада – и оба мага упали к ногам трясущегося от ненависти князя. Вот и вся охрана этого ублюдка.
– Я тебя сгною, щ-щенок! – прошипел Аракчеев, доставая дрожащими руками из-за пазухи какой-то магический артефакт, вроде скипетра. – Только попробуй меня тронь!
Попробую.
Князь не успел ничего предпринять. Я ударил в один из самых болезненных участков. В солнечное сплетение, и повысил градус боли до предела, ударил костяшкой пальца в область шеи.
Аракчеев взвыл от боли.
– Ты, скотина, убил мою мать… – задыхался я от ярости, нависая над ним. – Пытался разрушить род Черкасовых… Хотел убить меня на бесчестной дуэли…
– Убийца… – процедил князь, корчась на полу. – Ты убил моего сына…
– Я его спас… – усмехнулся я. – Можешь сам у него спросить.
В это время из комнаты, пошатываясь, вышел Илья Аракчеев.
– Не трожь отца… – пробормотал он обескровленными губами. – Мы от вас отстанем. Клянусь всем, что у меня есть…
– Сын?! – воскликнул князь, выпучив глаза. – Ты что говоришь?! Не смей!
– Я даю родовую клятву, – сухо ответил Илья Аракчеев. Он достал небольшой нож, протыкая себе ладонь, затем протянул руку.
– Нет! Не-е-ет! – князь исступлённо забил кулаками по полу, продолжая испытывать сильную боль от моих ударов.
Я ещё раз подумал. Вот эта гнида. С одной стороны, убивать своего врага – самое разумное решение. Но с другой – оживлённый район, расследование, которое может привести ко мне… Мы можем обойтись малой кровью.
Клятва, которую мы заключим сейчас с его сыном, затем закрепим на бумаге, перевешивает всё это. Мой враг уже растоптан.
Я обменялся с Ильёй Аракчеевым рукопожатиями. И князь притих. Во-первых, боль всё же отступила, во-вторых – он понял, что клятва дана, обратной дороги нет.
– Это сделал мой дядя, – сказал я, пристально смотря на Аракчеева-старшего. – Зачем?
