— Что ты несёшь с собой?
Самка горного ба спрыгнула с ветки прямо на тропу. У неё было
нежно-голубое тело, будто завёрнутое в мантию из вещества небесной
тверди. Голова, похожая на коровью, размерами не отличалась от
человеческой, и оттого смотрелась даже мило. Солнце сияло меж рогов
— ба стояла лицом на запад, а сейчас только-только занимался
восход.
Ну как стояла — ног как таковых у ба не наблюдалось, просто её
длинное тело внизу истончалось и постепенно сходило на нет.
Большинство учёных однако описывали ба как одноногих, потому что на
земле после них оставались следы от единственной птичьей лапы,
невидимой глазу.
Я залюбовалась и чуть не забыла ответить, очнувшись только когда
ба принялась нетерпеливо перебирать пальцами с длинными
крючковатыми когтями. Они стучали друг об друга, как чётки у
махарьята-отшельника. Спохватившись, я скинула одну лямку
заплечного мешка и перетянула его наперёд, чтобы засунуть туда руку
почти по плечо. Это был вселенский мешок, а потому влезало в него
намного больше, чем казалось на вид. Пришлось хорошенько порыться,
прежде чем удалось извлечь на свет небесный две коробочки: румяна
из розовых лепестков и рисовую пудру.
Неловко запихнув мешок обратно за спину, я поклонилась и
преподнесла подарки двумя руками.
— Всё для твоей небесной красоты, хозяюшка!
Горная ба выхватила коробочки из моих рук и аккуратно открыла —
как она умудрилась это сделать такими когтищами, я могла только
догадываться. Демоница тщательно изучила косметику и довольно
прикрыла глаза, переливающиеся, как чёрный жемчуг.
— Спасибо тебе, странница, да будет век твой долог! Хочешь ли
предсказание или какую другую услугу?
— Мой путь лежит на восток, за четыре горы отсюда, — сказала я,
кивнув за спину ба. — Если защитишь меня ночью от тигров, большего
мне не нужно.
Ба повернула голову в профиль, демонстрируя маленькие пёрышки,
что росли под её ушами наподобие серёг.
— Три горы на восток отсюда мои, — сказала она. — Но на
последнюю я не пойду.
Я пожала плечами. Три горы — это три ночи, в которые не придётся
ставить сторожевой контур и спать вполглаза, а то и вскакивать
среди ночи, чтобы отогнать хищников заговорённым факелом. Горы
принадлежат амардам, а в их отсутствие — ба, а в их отсутствие —
тиграм, и убить хозяина горы означает навлечь на себя гнев богов и
семью по семь несчастий, поэтому я бы не рискнула обнажить меч
против хищника. Если ба защитит меня на трёх горах, последнюю я
преодолею одним днём.
— Хозяюшка очень добра, — улыбнулась я и поклонилась.
Ба кивнула в ответ, ещё раз поблагодарила за подарки и
растворилась в воздухе. Она не ушла, просто стала невидимой. Я всё
ещё чуяла её рядом с собой. Любой нормальный махарьят — или в моём
случае, махарьятта, — мог чувствовать присутствие демонов.
То есть, чуяли мы, конечно, просто махару — жизненную силу,
наполнявшую в равной степени и людей, и нелюдей, но люди не могли
становиться невидимыми, зато умели скрывать свою махару. Проще
говоря, если чуешь рядом с собой чужую махару, но никого не видишь
— значит, там точно демон.
Я постаралась запомнить уровень и тон махары горной ба, чтобы не
спутать её ни с какой другой тварью, а потом с лёгким сердцем
двинулась в путь. Тропа шла по самому гребню длинного хребта,
довольно условно поделённого на горы названиями вроде Первая
Зелёная, Вторая Жаркая, Третья Опасная и Четвёртая Усталая.
Впрочем, жители Чаата — города, в который я направлялась, —
наверняка нумеровали горы в обратном порядке.
Вид с них открывался исключительно живописный. Короткая травка
на вершинах при взгляде издали будто окутывала их пушистым ковром с
узором из розовых и золотых пятен — там, где в траве попадались
куртины цветов. Солнце, медленно вылезающее из-за холмистого
горизонта, окрашивало одну за другой грани склонов, вытаскивая их
из ночной мглы. Здесь, наверху стояла тишина. Редкие крики птиц или
обезьян относил прочь лёгкий ветерок. Поистине, это место
напоминало сады хозяев неба, которых, впрочем, никто из живущих не
видал.
