Он пришел под утро. Тихо разделся,
аккуратно развесил вещи на плечиках. Не принимая душа, прилег
рядом. Мазнул по щеке небрежным поцелуем. Притянул, точно любимую
плюшевую игрушку.
— Почему так поздно? — спросила я, не
слишком надеясь на ответ. — Или рано, если быть точной…
— Не ворчи, — приказал Макс. — Будь
умницей, согрей меня и спрячь.
Зарылся лицом в мои волосы.
По-хозяйски положил широкую ладонь на грудь.
И тут же уснул.
От него пахло виски, дорогим
парфюмом, большими деньгами и властью. Запах, влекущий всех женщин
без исключения. Когда-то и я купилась на этот трюк. Наивная
бабочка-однодневка, подарившая юность буйному пламени, не
оценившему подношения.
Рыпнулась, но Макс держал крепко.
Оставалось лишь расслабиться и дотерпеть до звонка будильника.
Десять лет назад я обожала объятия
мужа, заходилась любовью при звуке мужественного голоса. Радовалась
тому, что этот притягательный бизнесмен выбрал меня из сотни, если
не тысячи молоденьких девушек, готовых прыгнуть к нему в койку по
первому зову.
Не задумывалась о будущем. И не
предполагала, что романтично-восторженный период когда-нибудь
кончится. А на смену придет унылая обыденность.
Нет, внешне я по-прежнему счастлива.
Еще бы, супруга Максима Одувалова, главного учредителя компании по
производству и продаже часов с одноименным названием «Одувалов и
Ко». В моем распоряжении четырехкомнатная квартира с видом на
Кремль, роскошная обстановка, машина и деньги. Много денег. Мне
завидуют подруги, мной восхищаются знакомые.
Никто не знает, что любимая супруга —
только роль, которую придется играть до конца дней. Шикарная
квартира — тюрьма, а деньги… Это цепь, которой Макс приковал к
себе. Ему можно все. Мне — только то, что он позволит.
Рассвет занимался слишком медленно. У
меня затекла шея, и заныло бедро, на которое Макс закинул ногу. Так
и есть, я игрушка, грелка для постели, вещь. Да что угодно, только
не женщина.
Макс поднялся за минуту до звонка
будильника. Привычка, которой я восхищалась прежде. Теперь же
ненавидела всеми фибрами души.
— Приготовь мне омлет и кофе, — он
вновь отдал приказ.
— Не хочешь пожелать доброго утра? —
поинтересовалась я, растирая наконец-то освобожденную шею. — Или
рассказать, где задержался.
Макс нехотя повернулся,
снисходительно улыбнулся.
— Я не женился на ворчливой вороне, —
произнес с укоризной. — Твой мирный нрав свел меня с ума.
— Я не выходила замуж за
бесчувственного эгоиста, — не осталась в долгу. — Мой добрый нрав
был именно тем, что ты больше всего желал вдеть в жене.
Обязательное условие бизнес-плана.
Макс размахнулся и шлепнул меня по
заду. Не давая опомниться и сбежать, сцапал в охапку и усадил на
колени.
— Если сделаешь, что прошу, и не
станешь перечить, мы еще успеем заняться любовью, — шепнул на
ухо.
Предложение не вызвало ничего, кроме
отвращения. Чтобы заниматься любовью, нужно, прежде всего, любить.
Испытывать хоть какое-то влечение… Разумеется, он по-быстренькому
справит нужды: примет душ, поест, исполнит супружеский долг. И с
гордым видом отправится на работу. Домашние дела сделаны, можно
поставить галочку в ежедневнике.
А что при этом испытаю я? Вновь
останусь в четырех стенах дожидаться, когда обо мне вспомнят.
— Максим, прошу тебя, разреши мне
выйти на работу, — попросила, уворачиваясь от поцелуя. — Это
невыносимо, жить под домашним арестом.
— Не глупи, — он поморщился, точно
нюхнул уксуса. — О такой жизни можно только мечтать! У тебя есть
жилье, машина, шкафы ломятся от одежды, а холодильник от
деликатесов. В твоем распоряжении лучшие спа-салоны и фитнес клубы.
Я дал тебе так много, а взамен требую только одного: быть послушной
и радовать. Это так много?
