Чужой жизнью. Обретение

Боль. Ярость и отчаянье. Три чувства слились в одно, выжигая до оголенной души. Жар разрывал тело, не давая сделать вдох. Все исчезло.

Пустота. Больше нет ничего. Только звенящая, оглушающая пустота.

Она появилась словно из ниоткуда. Легко, как будто скользя и не касаясь расплавленного камня, приблизилась, прошептав:

- Я помогу тебе.

И снова боль. На этот раз острая и тягучая одновременно. И торжество в глазах той, кто обещала помочь.

Высокая женщина в длинном серебристом платье, не скрывающим изгибы тела, с удовольствием осмотрела окровавленный кинжал в своих руках и, словно наслаждаясь каждым словом, произнесла:

Браслетами с копытами звеня,

невеста бредет без жениха.

Привязанный душой за душами двумя

уходит в мир чужой,

себя оставив за спиной.

В пустой сосуд вселится тьма,

погибель всем несет она.

Темнота.

Эта книга - вторая часть дилогии "Ангел со сломанным крылом". Первая часть "Чужой жизнью".

Черные волосы путаными прядями спускались на покрытые белым инеем плечи. Девушка развернулась и, устало вздохнув, облокотилась спиной о стену рядом со странной табличкой на непонятном мне языке. Глаза ее были закрыты, а брови нахмурены, губы сжаты в тонкую линию.

Незнакомое лицо, но мне оно показалось родным до боли. Почему-то очень хотелось обнять ее, защитить и успокоить.

- Черт! Черт! Черт! – несколько раз зло повторила девушка, глухо ударяясь затылком об стену.

Еще раз глубоко вздохнув, она оттолкнулась от стены и потянула закрытую дверь на себя. Ничего не понимая, я двинулся за ней следом.

Незнакомка шла по длинному коридору, освещенному тусклой лампочкой, а я шел за ней, пытаясь понять, что происходит и где я.

А вместе с этими вопросами пришел и другой.

Кто я?

Ничего не помню.

Все кажется чужим, незнакомым и неправильным. Кроме девушки, медленно бредущей вдоль зеленой стены. К ней меня тянет, словно магнитом, и я иду за ней как на привязи. Почему?

Морг

Крупные чаинки медленно плавали по кругу, совершенно не собираясь опускаться на дно старой щербатой чашки.

Как же давно я не пила чай.

И пусть этот был далеко не лучшего сорта, с крупными черенками веточек и слишком резким запахом и вкусом, это был настоящий чай. Черный чай и кофе были единственными вещами, за которыми я скучала в том мире.

- Извини, - прервал мои любования содержимым чашки Рыжик, - все, что есть.

Паренек высыпал на тарелку горстку крекеров, сверху положил две крошащиеся вафли и как венец творения водрузил на верхушку покрытую крошками зефирку.

- Какое сегодня число? – спросила я, осторожно делая первый глоток.

- Десятое, – парень умостился напротив на колченогом табурете.

- Месяц, – делая очередной глоток, потребовала я.

- Десятое июня, – послушно ответил Рыжик и тут же поспешил задать свой вопрос: – А ты точно не зомби?

- Дурак, что ли? – прыснула я в ответ.

- Ну, знаешь ли, - обиженно фыркнул парень, - не каждый день здесь трупы среди ночи из морозилки выходят.

- Слышь, студент, ты про летаргический сон слышал?

Рыжик усмехнулся, кивнул, хитро прищурился и, видимо, осмелев, ответил:

- Слышать-то слышал, да только тебя в реке вчера выловили. Так что живой ты никак не могла быть. Тебя, между прочим, Михалыч утром на вскрытие готовил. Вон, - он махнул рукой на большой железный шкаф, - могу документы показать.

- А покажи, – тут же оживилась я.

Студент расплылся в улыбке и, достав из ящика стола ключ, направился к шкафу. Весь его вид так и кричал – смотри, я не просто бездарь-студент-практикант, мне даже документацию доверяют!

А вот документация по мне, точнее, по моему телу оказалась очень интересной. Особенно акт опознания, точнее, не опознания меня как Янины Яленской.