Лаура сидела за изящным чайным столиком, всем своим видом претендовавшим на звание антиквариата. По обе стороны комнаты, в которой размещалась библиотека, находилось по ряду старых книжных стеллажей, сплошь заставленных самыми различными изданиями. Многие из них появились здесь, когда ее еще не было на свете, но, насколько она знала, особой ценности они не представляли. Возможно, за редким исключением. Мать и отец любили книги, собирали все, что хоть как-то привлекало их внимание. С упоением читали, после откладывали в сторону, более никогда к ним не возвращаясь. Так пыльные тома становились неотъемлемой частью их коллекции.
С самого детства девушка заметила за библиотекой одно странное свойство. Стеллажи всегда были заполнены до отказа. Но каждый раз в них непостижимым образом находилось место для новой книги. Будто способные растягиваться до бесконечности, их полки прогибались под огромным весом. Однако шли годы, а они по-прежнему продолжали успешно справляться с тем, для чего были созданы.
Вздохнув, Лаура перевела на миг остекленевший взгляд налево, к высокому окну. Снаружи светило солнце. Осень была в самом разгаре, и сейчас, в один из редких безоблачных дней, все вокруг выглядело поистине прекрасным. Деревья, окрасившиеся в желтые и оранжево-красные тона, приветливо колыхались под редкими порывами теплого ветра. Увядшая трава источала ни с чем не сравнимый приятный аромат. Роща чуть поодаль создавала обманчивое впечатление, что поблизости нет больше ни единого человека, посмевшего бы внезапно нарушить сложившиеся в этом месте гармонию и уединение. Над всем этим простиралось чистое бескрайнее небо, имевшее совершенно особый оттенок, свойственный лишь данной поре года.
В библиотеку меж тем свет не проникал. Внутри царил полумрак, а в воздухе преобладало напряжение, предвещавшее особенно неприятный разговор.
– С чего все началось? – спросил расположившийся напротив мужчина.
Сейчас он со своим потрепанным блокнотом и дорогой ручкой больше всего напоминал психолога, принимавшего очередного пациента. Его свитер был слегка растянут и имел довольно банальную серо-красную расцветку. Примитивный рисунок на нем давно выцвел, но по какой-то причине его владелец не решался сменить свой гардероб. Сверху из-под него выглядывал яркий воротник рубахи, что придавало человеку еще более нелепый вид.
Он был среднего возраста и обладал ничем не примечательной внешностью. Небольшая полнота создавала обманчивое впечатление, что он – всего лишь глуповатый безобидный добряк, которое быстро развеивалось уже в первые минуты разговора.
Тем не менее он все еще вызывал у Лауры немало сомнений. Несмотря на множество положительных отзывов от довольных клиентов, она спрашивала себя, так ли он хорош? И можно ли вообще верить написанным кем-то словам или документам, которые он вполне мог подделать?
Дом достался ей и ее сестре от родителей, почивших слишком рано. Девушки не стали его продавать и жили здесь вместе, хотя для них обеих он явно был слишком велик. Проблем с его содержанием, благодаря солидному наследству, в ближайшие пару десятилетий тоже не предвиделось.
Каждая, даже самая незначительная, по мнению постороннего, мелочь, вещь или деталь интерьера внутри строения была для Лауры бесконечно дорога. Почти со всеми из них ее связывали самые теплые воспоминания.
Вот почему собеседник, ожидавший ответа, ее изрядно раздражал. Сейчас он сидел даже слишком фривольно, особенно учитывая, что кресло, на котором он расположился, было любимым креслом Саманты.
Стараясь подавить в себе нахлынувшие негативные эмоции, девушка натянуто улыбнулась.
– Мы узнали о нем из странных листовок, – заговорила она. – Вернее, однажды Саманта появилась на пороге с сияющим от счастья лицом. Я видела ее в подобном состоянии крайне редко. После гибели родителей она вообще перестала улыбаться. И все же в тот момент она вновь стала такой, какой была еще в детстве. Наверное, в итоге это меня и подкупило. Мне хотелось, чтобы похожие мгновения в ее и моей жизни длились как можно дольше. – Она снова замолчала, задумавшись.
