Давным–давно, до начала времён, когда все земли были Едиными,
жил на земле очень древний народ, называвший себя Первородными. И
обладал он величайшими дарами. Одним из них была способность иметь
две сущности и с лёгкостью превращаться по собственному желанию в
любую из них; другим — свобода выбора: пойти дорогой света или
тьмы. Но, уверовав в своё величие, древний народ поддался гордыни,
и случилась Великая Битва, и наступило время печали, серединного
периода, когда ушли Свет и Тьма, а Стена поделила землю на две
половины, на белое и чёрное — Тёмную и Светлую империи.
*Книга Теней*. Пророчество Бессмертных. Главы 1 и
2.
И продолжалось так несколько веков. Но придёт время, когда из
Тьмы родится Свет, и у потомков Первородных снова будет свобода
выбора. И вернутся на землю Другие Боги, и начнётся новая эпоха
Созидания, а Свет и Тьма станут как две стороны одного целого, ибо
нельзя делить неделимое.
*Книга Теней*. Пророчество Бессмертных. Главы 3 и
4.
И родится не муж, но дева ведающая, в руках которой впервые
откроется Жезл Жизни. За спиной её как один встанут вместе Свет и
Тьма. И будут полчища мрака, пришедшие из пустоты, повержены, и
Север обретёт своего короля. А следом придёт в этот мир Бог, имя
которого стёрли из истории жизни. И приведёт его на эту землю
бренную Ходящая в Тени, в жилах которой течёт кровь Нового Бога. И
станет мир снова единым, ибо скверна поглотит всю землю, изуродует
тела и отравит мраком души каждого.
И да исполнится пророчество!
*Книга Теней*. Пророчество Бессмертных. Главы 5 и
6.
А дальше лишь пустота.
Конец жизни.
*Книга Теней*. Пророчество Бессмертных. Глава 7.
Последняя страница (мелким почерком):
Надо помнить, что в ответ на плохое всегда найдётся что–то
хорошее, то самое "но", которое однажды непременно позволит
разрушить злой рок или снять вековое проклятие, потому что мы
являемся сами творцами своей судьбы.
Тьма и Свет
Джим то приходила в сознание, то вновь
впадала в беспамятство. Выныривала на короткое время из темноты и
снова погружалась в её пучину. Сознание разрывалось между Светом и
Тьмой, а тело не слушалось. А иногда, как вспышка, перед глазами
начинали мелькать разные образы, и тогда Джим становилось страшно.
И не было ни конца ни края этому кошмару. В такие моменты она
хотела кричать, но каждый раз крик застревал где–то на полпути, в
гортани. Хотела проснуться и не могла. Тогда она начинала метаться
и стонать.
— Проснись, — прошелестел ветер. —
Проснись! — звал голос, волнуя душу и заставляя сердце биться
быстрее.
Джим вздрогнула. Открыла глаза и
уставилась на высокий потолок, украшенный позолоченной лепниной.
Перевела взгляд на огромный зарешёченный оконный проём, обрамлённый
небольшими выступающими колоннами, за которым стояла беспросветная
серая мгла. В комнате царил полумрак. Села на кровати и откинула
одеяло. На ней была надета длинная женская сорочка. Осторожно
дотронулась до шеи. Так и есть: странное украшение находилось на
своём месте. В поисках застёжки тщательно ощупала обруч. Последнее,
что она отчётливо помнила, так это то, что на них напали. И она
утонула. Но как ни старалась, не могла вспомнить, что происходило
после.
Осторожно свесила ноги и с интересом
посмотрела в ту сторону, откуда доносились приглушённые голоса. В
комнате была одна–единственная дверь, но зато какая:
двухстворчатая, чуть ли не до самого потолка и вся сплошь
украшенная императорскими символами.
“Что–о–о? Императорскими?”
Она поднялась на ноги и бросилась к
двери. Ей нужно было срочно кое в чём убедиться. Но комната вдруг
поплыла перед глазами. Она словно слепая выставила руки перед
собой. Сделала шаг. Другой. И рухнула как подкошенная.
