Вопль. Дикий, визжащий, многоголосый. Такой, что режет слух, отдаётся в костях. Именно он помог Лилит очнуться. Где-то в глубине сознания, под слоем свинцовой боли, зашевелилось нечто липкое и знакомое. Хаос. Беспорядок. Крики, не переходящие в действия. Всё шло не так, не по плану. Слишком громко. Нужно было привести всё в порядок. Исправить. Она медленно поднялась на локтях, пытаясь сориентироваться в пространстве. Тёмная пелена в глазах отступила, но ошалевшая толпа, гонимая слепым стремлением выжить, настолько быстро старалась найти выход, что не подпускала к девушке яркого горячего света от полыхающего вокруг пожара.
Над Лилит нависла одна из громадных колонн, которые ещё несколько десятков минут назад уверенно держали высокие своды бескрайнего вылощенного помещения. Теперь же золочёный витраж фасадных окон гостиницы «La Part» рассыпался по полу сверкающим окровавленным конфетти; металлические рамы торчали острыми зубьями. На них уже висели свежие, истекающие кровью трупы. Они вгоняли живых в ещё более глубокий ужас. Едкий дым выжигал ноздри, но сквозь него пробивался характерный запах горящей человеческой плоти. Некогда величественный, нависающий над фойе балкон склонился перед силой, пожирающей пристанище особых душ.
Тех, чьим кредиткам по силам было оплатить время, проведённое на роскошных квадратных метрах «La Part’а».
Именно за этими душами сегодня пожаловало самое омерзительное чудовище, которое только можно представить – обсессия. Одержимость одного ублюдка, возомнившего себя богом, которому дозволено решать, кому следует умереть в эту ночь в стенах самого дорогого отеля страны.
Глаза Лилит выедал густой дым, кожу обжигал жар, лёгкие будто потяжелели. Она ждала, пока толпа поредеет, чтобы ползком добраться до выхода. Её разум пытался собрать в голове, звенящей от боли, осколки события, повлёкшего весь этот хаос.
«Так… я зашла через главный вход. Проблем не возникло. Стояла здесь… м-м…» – простонала она от нового удара боли. Девушка прикоснулась рукой к затылку. Пальцы ощутили скользкую тёплую кровь. Рассечённая свежая рана пульсировала под кончиками её пальцев. «Ладно, Лилит! Соберись! Коп ты или тряпка?! Так… Фрэнк и Освальд стояли на балконе… мы были на связи. Всё было тихо… Потом… Твою мать! Что было потом?!» – раздражённая Лилит вздрогнула, когда её резко схватили за руку. Она оглянулась.
– Помогите, прошу вас…
Лилит скорее прочитала по губам, нежели услышала хриплый шёпот того поджаренного месива, что ещё недавно было женщиной. Нечто лежало в метре от неё, тянуло к своей последней надежде руку, пыталось глотать воздух. Девушка оцепенела. Она уже видела трупы, да что там – она как-то раз ночевала на спор в морге, и ничего. А сейчас… Ледяной ужас. Ещё живой, но всё-таки труп просил её о помощи. А она ничем не могла помочь.
– Вставай! – её грубо схватили за шиворот не очень-то дорогого, однако довольно стильного платья. – Вот, закрой лицо. – Мужчина без церемоний ткнул ей в нос мокрую тряпку. – Всё закрывай. Рот, нос, глаза. Я тебя вытащу, Лилит.
«Знакомый голос…» – подумала девушка. Она накрыла лицо, которое успело подрумяниться от жара, царившего в помещении. Её закинули на плечо, как промокшего слепого котёнка. Внутри Лилит закипели ярость и бессилие: «Почему я ничего не могу сделать?!». Уже через пару минут приятная свежая осенняя прохлада окутала её в своё колючее одеяло.
Звонкий гул сирен полиции, пожарной службы, скорой помощи заполнял всё пространство широкой главной артерии города. Женщины, у которых ещё оставались силы, рыдали навзрыд, глядя на огромное здание отеля, охваченное ненасытными языками всепожирающего пламени. Мужчины кричали вразнобой. Лилит убрала с лица ткань, чтобы оглядеться. Её коллеги отчаянно пытались обрести контроль над хаосом, творившимся вокруг.
