Еще до того, как хлопнула дверца машины, и каблучки гулко
зацокали по дорожке к дому, Питер уже точно знал – это снова ОНА.
Поднявшись с кресла, он медленно приблизился к двери, и почти тут
же раздался громкий звонок, оповестивший дом о прибытии незваного
гостя, а точнее, гостьи.
Питер остановился у двери и замер, стараясь даже не дышать, хотя
понимал, насколько это глупо. Через дверь она, конечно, не могла
расслышать его дыхания, но он все равно почему-то стоял и боялся,
что она все-таки догадается, что он здесь.
Звонок задребезжал вновь. Противный, пронзительный. Питер
подумал, что прежде не замечал, насколько неприятен этот звук.
Мужчина поморщился, и тут гостья постучала в дверь, да так
настойчиво и громко, что это вызвало его невольную, полную горечи,
улыбку. Он не собирался открывать, не потому что не хотел… Нет.
Причина была в другом. Ему просто нечего было сказать ей. Что он
мог сделать в подобной ситуации? Извиниться? Признаться, что в
какой-то степени сделал то, что должен был сделать, но со своим,
тайным умыслом? Или просто взять и распахнуть сейчас дверь,
встретиться с ней лицом к лицу и сказать, насколько она
небезразлична?
Нет. Все это бесполезно.
Мужчина опустил взгляд, затем отошел от двери, задумчиво опустив
голову вниз и тут услышал, как она зовет его по имени, вслед за чем
последовала еще одна серия настойчивых ударов в дверь.
Такие, как эта девушка, так просто не сдаются. Ему давно
следовало это понять.
И сколько он еще может сопротивляться? Сколько выдержит?
- Открывай! – нарушил тишину крик. - Я ведь знаю, что ты там!
Возможно, пришло время перестать прятаться и просто поговорить? Ты
ведь меня знаешь! Я просто так не уйду. Или хочешь, чтобы я сидела
у твоего порога?
Питер замер и оглянулся на дверь.
- Ты должен мне все объяснить, - продолжала она, - ты можешь
сделать хотя бы это? Ну же, не будь трусом! – крикнула и опять в
дверь заколотили. Потом она нажала на звонок и Говард, тяжело
вздохнув, пересек коридор, прошел в гостиную, где несколько минут
назад сидел в своем любимом мягком кресле и читал книгу в
потрепанной мягкой обложке. Затем он приблизился к письменному
столу и, открыв верхнюю полку, достал толстую серую папку, положил
ее на гладкую поверхность и с тяжелым вздохом открыл. Некоторое
время он пролистывал бумаги, пока не увидел то, что искал.
Фотография. Это было то, что надо. Сейчас он закончит все. Раз и
навсегда, хотя знает, насколько все больно.
Время, оно, конечно, лечит. Но сколько ему понадобиться, чтобы
все забыть? Чтобы забыть ее и то, что чувствует к ней!
- Как ты мог? – прокричала она, на какое-то время перестав
ломиться в дверь. - Питер, открой! В конце концов, ты обязан
ему!
Вздохнув, хозяин дома взял в руки фотокарточку, посмотрел снимок
и, перевернув ее обратной стороной, решительно достал из стола
ручку и начал писать. Это заняло у него не так много времени. С
фото в руках вернулся к двери. Непрошеная гостья навалилась на
звонок. Все это время тот трезвонил не переставая. Голова Питера
начала уже болеть от оглушительного воя. Он присел на корточки и
просунул в отверстие для животных, вырезанное в двери, фото,
изображением вверх. Затем встал и понял, что вокруг наступила
полная тишина. Это еще больше сдавило его виски, в них гулко
застучало, словно кто-то упорный долбил молоточком по его мозгу,
вызывая все новые волны боли.
Тишина показалась более страшной и пугающей. Но это было к
лучшему. Наверное, к лучшему.
Питер Говард приблизился к окну, выходившему во двор, и немного
отодвинул в сторону занавеску, стараясь при этом остаться
незамеченным, если она все еще рядом, или стоит на дорожке и
смотрит на окна.
