— Пши-и-у-у… — услышала я протяжный
звук и в непонятках моргнула.
Что-то живое жалобно простонало,
затем со звоном рухнуло, будто разбившееся стекло. Перед глазами
всё замелькало, что означало: новая версия зелья сработала! Это
успех! Иное — вторично!
А состояние мое оставляло желать
лучшего! Вскрутило меня не на шутку! Тошнотворный ком сковал горло.
Я поспешила закрыть рот ладонями, боясь, что спазмы некстати добьют
меня, и очередной эксперимент над собственным телом окажется на
зрителях. Ведьмах, между прочим, считавших зелья для телепортации
самыми рискованными! Я бы не была собой, если бы не воспользовалась
своим преимуществом в зельеварении. К счастью, тяжесть быстро
отпустила. Я смогла вдохнуть полной грудью и совсем не ощутила ни
малейшего последствия нового перемещения.
Да уж, таких побочных эффектов при
телепортации я еще не получала. Наспех оглядевшись, чтобы не
попасть ненароком впросак, я выдохнула с облегчением. Перемещение
прошло безопасно, даже скучновато, раз угодила в чью-то комнату.
Богато обставленную комнату, я бы добавила. Огромное панорамное
окно с незашторенными занавесками освещало убранство: просторную
постель, пару кресел, на которых лежали лоскутные пледы, и
шикарнейший махровый ковер. Мой змеерожец Пипсил бы обгладал каждую
ворсинку — очень уж любит он все мягонькое да длинненькое. К тому
же этот предмет мебели только ведьмы уважают, значит, меня недалеко
забросило. Это радует! Главное, что не в чащу леса с голодными
волками и сумасшедшими оборотнями, как в прошлый раз, а то
колдовать мясцо не переставая — то еще удовольствие! Потом на
животину пару месяцев даже глядеть не могла. До сих пор тухляцким
запашком отдает!
Усмехнувшись, я заметила высокий
шкаф в углу комнаты. Он стоял в тени, почти незаметный, и
любопытство дёрнуло узнать, что внутри, чья это комната — женская
или мужская. Поступать так, конечно, нехорошо — мне бы, допустим,
совсем не понравилось, если бы кто-то рылся в моих вещах.
— … но я же рыться не собираюсь,
только глянуть краешком глаза… — убеждала я саму себя.
Бороться с совестью даже мне иногда
приходилось. Но я всегда побеждала! Зачем вообще ведьмам
совесть?
А если серьезнее, стоит же
что-нибудь прихватить незначительное в качестве доказательства.
Эдди будет краснющий от возмущения — в конце концов, я снова
обскакала его по всем фронтам! А нечего соревноваться с ведьмой из
«Сумрачного болота», еще и известной как «Шершень Нуирит»! Я обычно
против прозвищ, но в этот раз даже согласна с ним.
Потянувшись к шкафу, я вдруг
обнаружила, что рукава у меня кислотно-розовые, а не черные. Я
ненароком еще и одежду перекрасила при перемещении? Такого эффекта
зелье ни разу не давало! Но… ткань тоже другая. Кружева! Прокляни
меня Дьявол, я ненавижу кружева! Как вообще можно носить этот ужас
на себе?!
Бормоча проклятия под нос о вкусах
здешних жильцов, раз магия столь странно сработала, и осматривая
ткань летнего платья, я всё больше приходила в ужас. Это не моя
одежда, тогда чья?
Вновь оглядевшись в комнате, которая
теперь не казалась мне расчудесной, я заметила высокое зеркало в
золотой витиеватой оправе. Однако…
Я больше ничего не успела сделать…
пискнула и задохнулась от внезапно охвативших меня объятий.
Остатками затуманившегося сознания я различила характерное
поскрипывание двери, темные цвета и мужское хриплое дыхание. Ужас
тотчас обдал меня, я машинально попыталась воспротивиться
хватке…
— Как же я рад нашей встрече,
Синти!
Вожделеющая интонация голоса вызвала
по спине мурашки. Тело предательски замерло. Мне нравился этот
голос до невозможности. Я буквально таяла от его звучания,
наслаждаясь перекатами ноток. Не давала себе отчета, но никогда еще
мужчина не вызывал во мне подобную бурю эмоций.
