Он скрытно наблюдал, как четыре женские фигуры склонились
над огромным столом.
— Нет, силы ей явно не хватит! —
сказала первая.
Её лицо казалось холодным и
равнодушным, но среди остальных сестёр именно она была самой
отзывчивой и всегда приходила на зов.
— Можно усилить вот так,
болезнью, — вторая сестра ткнула мертвенно-бледным пальцем в
полотно судеб на столе.
Подёрнутые белёсой плёнкой глаза
смотрели, не мигая, а лицо казалось серой застывшей
маской.
— Этого будет мало, усиливать
нужно дважды, — проворковала третья.
В отличие от остальных, она
лучилась красотой и радостью.
— Я могу дать ей пару, —
задумчиво проговорила четвёртая, уродливая в своей
красоте.
Лишь она могла касаться
разложенной перед ними ткани.
— Тогда я подарю ей любовь, —
улыбнулась третья.
— Но сил всё равно не хватит, —
сухо сказала первая.
— Хватит. В момент, когда ударит
колдунья, сойдутся все вероятности…
— Но как же другие? Ведь если
это допустить, то погибнут все, — нахмурилась третья, и прекрасные
черты исказились сомнением.
— А я не приму. И тогда всё
вернётся на круги своя, — вторая выжидательно обернула лицо к
остальным.
Она была слепа, но это не мешало
ей видеть.
—Так будет справедливо, —
кивнула первая.
— А как поступим с остальными
девочками?..
— Да найдём, куда их пристроить.
Что у нас, проблем мало?
Четвёртая сестра вдела в ушко
острой иглы ярко-рыжую нить и принялась аккуратно вплетать её в
пёстрое полотно на столе. Остальные внимательно наблюдали за
работой. Лёгкая волна магии пробежала по ткани, меняя рисунок и
создавая новые узоры.
Единственный зритель хоть и не
выдал себя, но тоже не остался безучастным. С сомнением посмотрел
на получившийся рисунок и кивнул своим мыслям. Лёгкая дымка
растаяла в воздухе там, где секунду назад скрывалась мужская
фигура. Сёстры терпеть не могли, когда брат вмешивался в их дела,
даже если он хотел помочь.
Утром нас разбудил звонок в дверь. Открывать шла с тяжёлой
головой и гадостным привкусом во рту. Маги выглядели не в пример
лучше меня, видимо, не устраивали посиделок заполночь.
Сегодня Шаритон появился в компании
другого высокого мужчины. Мы прошли в зал, куда они попросили
принести обеих девочек. Я удивилась, но слишком мало спала, чтобы
соображать или сопротивляться. Вскоре мы собрались в зале, где
мгновенно стало тесно. Близняшки разревелись.
Спутник Шаритона подошёл к Марише и
мягко сказал:
— Открывай ротик пошире. Вот так.
Сейчас я немного поколдую, и ты будешь здорова!
Она послушалась, а он влил в него
склянку с какой-то жижей.
Запоздало накрыла паника — я
позволила непонятному мужику давать племяннице какую-то дрянь с
острым запахом то ли полыни, то ли моей тупости. Видимо, не одной
мне пришла в голову эта светлая мысль. Мы уже готовы были
вскинуться, протестуя, но тут вокруг Мариши возник странный кокон
из бело-голубых всполохов. Маг прикоснулся к голове племяшки, и
сияние усилилось. Завороженно глядя на происходящее, я упустила
момент, когда он влил вторую склянку в рот Маше. Вокруг неё
началось такое же светопреставление, а маг переключился теперь на
её голову.
— Вы же говорили, что сначала
одну…
— Это вы сказали, госпожа Алина. Я с
самого начала планировал вылечить сразу всех. Всё-таки вам
спокойнее будет уходить, зная, что всё получилось.
Магические огни начали гаснуть. Лица
девочек, посаженных на диван, уже изменились. Неуловимая
неправильность, присущая чертам больных детей, постепенно уходила.
Перед нами сидели обычные девчушки. Лена громко всхлипнула.
— Мама? — протянула Маша с
вопросительной интонацией, и мы взорвались эмоциями.
