Одна короткая минута может определить всю дальнейшую судьбу,
особенно когда терпеть дальше нет никаких сил… Но это если повезет
вовремя очнуться, как мне, например.
Я попробовала слегка потереть виски — не помогло. Ясность не
приходила. Вместо нее кружилась голова и жутко хотелось пить. Я
сидела на софе, заваленной подушками со множеством кистей, и вяло
перебирала бахрому. Однако я помнила главное — надо продолжать
притворяться.
— Как думаешь, она что-нибудь соображает? — спросил Патрик де
Труи, советник мужа, который иногда неделями гостил у нас в
поместье.
— Уверяю тебя, она сейчас, как цветок, который колышется на
ветру. Я проверял это средство много раз. Действует безотказно, — а
это сказал мой супруг Роберт.
За пять лет брака Богиня не дала нам детей. Довольно долго я
пребывала в иллюзии, что это наша единственная проблема
— Безотказно — это хорошо. Не хотел бы я получить визжащую фурию
в самый неподходящий момент.
Маркиз де Труи, говоря это, наверняка, улыбался. У Патрика
широкая располагающая к себе улыбка. Он нравился женщинам. Роберт
на балах иногда показывал мне его пассий. Но в последние годы я
выходила все реже, а сплетнями не интересовалась от слова
совсем.
— Не переживай. Вероятность осечки близка к нулю. Но если что-то
подобное случится, то выпьет другую микстуру и заснет. Последние
десять часов начисто исчезнут из памяти.
С теми же интонациями герцог объяснял гостям за обедом, почему
индейка полезнее жареных перепелок. Если мы обедали вдвоем с мужем,
то, наоборот, почти не разговаривали.
— Барабье присоединится? Он тоже хотел… поучаствовать. Говорил
мне, что уже внес тебе всю сумму. С герцогиней… такое же запомнится
на всю жизнь. А Изабель, несмотря на ее болезнь, по-прежнему весьма
мила.
«Я здорова!, — хотелось заорать мне. — А ты, подлец, который
пользовался моим гостеприимством и сейчас готов совершить
преступление. Более того, ты знаешь, что это оно, но уже придумал
себе кучу оправданий».
Но я молчала. Впервые за эти недели мысли получались довольно
складными. Это все шок… Роберт, как маг, всегда был сильнее. А
сейчас заставить меня принять еще одно «лекарство» — для него так
же просто, как раздавить комара.
— Барабье хотел бы избежать огласки. Да и двое любовников сразу,
это, пожалуй, перебор для нашего скучного общества. Не все газеты
возьмутся описывать скандал и ограничатся парой фраз… Когда к вам
зайдут, ты задвинь ее назад своим телом и сделай глупое лицо. Ты же
умеешь.
Мне стало дурно. Боюсь, что я чересчур резко вздохнула. Роберт
тут же уловил изменения и впился в меня взглядом.
— Как только это всплывет, — несмотря на все мои усилия,
разумеется, — я сошлю жену в Руи и закрою в загородном доме.
Бешенство… определенных органов у женщин случается, но правитель
страны, даже маленькой, не будет терпеть подобную особу рядом с
собой. За Изабо уже замечали кучу странностей. Бедняжка помешалась.
Я предоставлю и другие улики, подам на развод. Не откажу ей в
лечении. Вы с Барабье сможете ее навещать. По отдельности или
вместе. Как будет угодно.
Роберт подошел ко мне вплотную. Чего он ждал? Что я закричу,
буду просить пощады? Не заметив никакой реакции, муж, всегда такой
учтивый, сжал щеку так, что большой палец впечатался в скулу.
Я по-прежнему сидела, вперив взгляд себе на колени и накручивая
на палец длинные золотые нити… Не пора ли активировать амулет?
Другого шанса может и не быть. Но для этого нужно свободное
пространство.
— Посмотри на меня, Изабо, дорогая, — приказал он.
Вместо этого я продолжала таращиться на подушки. Полагалось ли
под той дрянью, что он мне дал, подчиняться или же жертва не
воспринимала связную речь…
Герцог пробормотал нечто нечленораздельное. Схватился за вырез
платья двумя руками и дернул в разные стороны. Дорогая ткань
затрещала и поддалась, а я осталась сидеть в одной юбке с тем же
бессмысленным видом.
