Астарот зевнул, дрова в камине догорели. Настало время идти к
ней. Если бы он мог оттянуть этот момент, послать вместо себя
кого-то другого, уйти в отставку наконец… Адская работенка, не
поспоришь.
За те тысячелетия, что воспоминания принадлежали ему, век за
веком мало что менялось. Девушки наряжались иначе, входили в моду
другие прически. Фигура еще обязательно должна соответствовать духу
времени. Две тысячи лет назад, Астарот это точно помнил, к нему
привели красотку умопомрачительных размеров — когда она села, то у
кресла медленно разъехались ножки. А толку-то, на исход ритуала ее
формы не повлияли.
Хозяин полуночных земель обязан выбрать себе невесту как минимум
раз в сто лет, после зимнего солнцестояния. Астарота ежегодно
отпускали из преисподней как раз в этот период, потому что по
календарю наступало его время править подлунным миром. И отведенные
ему десять зимних дней он обычно тратил на то, чтобы распланировать
дела в поместье. Десятидневный летний отпуск проходил так же.
Повелевать, разумеется, повелевал и повсеместно, но так как
желающих покомандовать в остальные триста сорок пять дней хватало и
без него, то делал это с умеренным рвением. А вот его земли, на
веки лишенные солнечные света, зависели только от него.
Но, когда истекал этот проклятый столетний срок, начиналось
самое неприятное. Юная дева добровольно приносила себя в жертву
силам тьмы и холода. Она должна была умереть у него на руках, чтобы
все в природе шло своим чередом; солнце поднималось выше, грело
жарче.
А обреченный на одиночество демон покорно возвращался к владыке,
принимая как факт, что над его землями светило маячить не будет. С
Новым годом, одним словом.
Конечно, Астарот пытался выбраться из этой круговерти. Сколько
раз предлагал переложить почетную обязанность и на двух других
великих герцогов. Люцифер и Вельзевул всегда отговаривались,
утверждая, что именно он имеет на людей наибольшее влияние.
С другой стороны, ему удалось сократить количество невест с
ежегодной до одной на каждые сто лет. А затем и выторговать право
принимать в поместье смертельно больных девушек, которые
соглашались провести с ним последнюю неделю. Ну хоть здоровых не
морить.
Тем не менее, раз в сто лет на Астарота накатывала форменная
депрессия. Он весело проводил время с демонессами и суккубами,
случались увлечения и человеческими женщинами, но эти елочные
невесты расхолаживали его надолго. Охота к любовным утехам
пропадала до следующего года. Такой вот чувствительный демон, и это
тоже приходилось скрывать.
— Господин, вы проиграли пятую партию подряд, — объявил
Набериус. — Взгляните на часы, вам пора.
Астарот отложил карточную колоду. Сложно играть в покер с
невидимым соперником. Но в обычные дни он продувал помощнику не
больше двух раз из пяти. Набериус хитер и коварен, иначе бы не
служил герцогу так долго.
— Не ври, еще не время для солнца. У нас в этот момент должны
быть самые чернильные тучи, — заявил верховный демон и сам удивился
тому, насколько удрученным стал голос.
— Вам достаточно только поцеловать и вынести девушку из комнаты.
Остальное мы берем на себя. Не впервой.
Последнее было явно лишним, игральные карты полетели в камин. В
нем хватило жара, чтобы поднять небольшой огненный всплеск. Астарот
встал. Поправил белоснежный ворот рубашки, застегнул черный сюртук
на все пуговицы. Как будто это имело значение.
Малышка Эдвина, такая непритязательная, всегда вежливая. Он
болтал с ней до полуночи, выслушивал истории о ее теплице и розах,
пока она не забылась полуобморочный сном у него на груди. Он отнес
ее в спальню, но находиться там было выше его сил и он позорно
сбежал в гостиную.
Счет шел на часы, ее дыхание становилось все тише. Он усадил
рядом с ней двоих слуг, наказав чтобы послали за ним, если вдруг
сознание вернется. Но вероятность этого была мала. И до утра
Набериус увещевал его, доказывая, что Эдвина провела лучшую неделю
в своей жизни, отравленной сердечной немощью.
