Чаще всего предметы или люди являются ровно тем, чем они
выглядят. И не надо меня переубеждать. Привычка докапываться до
сути играет с нами дурную шутку. Вся суть на поверхности.
Хорошо хоть, в отношении потаскуна, сидевшего напротив, я не
проявляла любопытства и не пыталась заглянуть ему в душу. Бррр… Да
у него физиономия скоро треснет от количества маскирующих изъяны
белил.
— Леди Церингерен, вы не уснули, душечка?
Гюнтер Лэндри, престарелый граф, который усиленно молодился и
корчил из себя бонвивана, разглядывал меня сквозь монокль. Еще бы,
зрение-то уже не то.
— Для вас, Виолетта, Ваше Сиятельство. В кабинете плотные шторы,
не пропускающие солнечный свет. Мои глаза, знаете ли… Не все так
великолепно видят в темноте, как вы, лорд.
Он вписал в чек такую сумму, что даже через силу, но попробую
продолжать быть с ним учтивой. Под предлогом волокитства он,
возможно, выпишет еще не одно пожертвование. С другой стороны, уж
больно хищно блестят маленькие глазки. Этот долго тянуть не
будет.
— Ночью надо спать, моя дорогая. Вы еще молоды и так
ослепительны, что ночи не отбрасывают на вас свою тень, но я бы
советовал подумать о будущем…
Терпение не относилось к скромному набору моих добродетелей. Тем
не менее, я выдала ему дежурную улыбку, показа все зубы и обе
ямочки на щеках. Гюнтер аж затрясся в ожидании ответа.
Странно, я вроде бы не давала ни малейшего повода. Да и статус
супруги первого герцога обычно удерживал подобных кавалеров на
расстоянии. Однако Гюнтер, кажется, не постеснялся предложить мне
интрижку.
— Это чрезвычайно ценный совет для меня, Ваше Сиятельство. И еще
больше наш фонд ценит то, что вы делаете для нуждающихся. Я
принесла подписанное всеми учредителями благодарственное письмо. На
неделе для вас упакуют памятный сувенир. Это благородный орел, как
на гербе нашего основателя, мэра Конвея.
— У меня уже три орла, леди Виолетта, три! И за это время я
всего два раза встретился с вами лично. Вы не уделяете мне больше
пяти минут.
Я поднялась во весь рост. Обычно это расхолаживало даже самые
горячие головы. Лэндри пришлось приподнять свою, чтобы смотреть мне
в глаза.
— Сироты вас не забудут, милорд! Но мне, действительно,
пора.
Старый черт оказался крепким орешком. Он тоже покинул кресло и
подошел ближе, не смущаясь, что не доставал мне до подбородка.
— Душечка, вы поймите, может, мэр у нас и с особенностями, но я
самый обычный демон. У меня потребности. Давайте я навещу этих
самых деревенских сироток. Кого я там поддерживаю? Запамятовал. Им
будет приятно, и мне тоже.
Я схватила с подставки зонтик и направила его набалдашником
вниз. Движение получилось столь энергичным, что граф отступил
обратно к столу.
— Ваши сиротки — это крепкие парни, которые учатся различным
профессиям на свежем воздухе, а заодно и дисциплине. Мы подбирали
их в приграничных землях. После войны территории там до сих пор
разорены. Я могу устроить встречу, но, боюсь, разговаривать вам
будет не о чем.
Лэндри поскучнел лицом. Как вариант, можно отправить его в
комитет к вдовам. Там развратника приструнят быстро. Комитетом
руководили дамы с серьезной военной выправкой. Я и сама их
побаивалась. Будет Лэндри по выходным таскать катули на
ярмарках.
Но граф меня опередил.
— Что же вы такая несговорчивая, прекрасная Виолетта? Самое
время поискать нового покровителя. Иначе скоро вас перестанут
пускать на порог приличных домов. Собирать денежки в пользу
неимущих придется на паперти.
Я могла бы надеть стул на эту не умудренную сединами голову.
Кроме как оскорбить словом, Лэндри дальше не пойдет. Побоится.
Только что-то изменилось, раз этот осторожный паразит так
раздухарился.
— Вы отрицаете институт брака, лорд? С каких пор пары,
соединенные юридически, перестают считаться супругами? Начнется
анархия. У нас не так много браков с подтверждением Пламени. По
вашей логике, мне нужно чего-то стыдиться.
