Вот это я называю — искры из глаз.
Все побелело, а потом и померкло.
— Михалыч? — слабо позвала я. — Эй,
это что сейчас было?
Он ведь никуда деться не мог, его
первого начало этим током корежить. Сотню раз говорила управляющему
— наймите уже трезвого электрика, у нас же пять этажей и тьма
народу! Но нет, где же его, трезвого, взять, хорошо хоть нетрезвый
отличает плюс от минуса.
Я даже разозлилась, хотя от этого в
груди как-то очень неприятно заболело. Только шевелиться было пока
тяжело. Чтоб ему, этому Михалычу! Отличает он эти самые
плюсы-минусы, как же, так отличает, что пришлось дурака от
распределительного щитка отталкивать. Я ведь успела? Оттолкнула же.
В голове, правда, как по барабану стучало, но провалов в памяти
вроде бы не было.
День не задался прямо с утра, это я
помнила, впрочем, меня это совсем не удивило. В люксе обои
отклеились и кто-то потоптался по полотенцам ногой размера сорок
семь, на кухню уличная кошка притащила голубя, а он возьми и оживи,
что вызвало панику среди персонала. А еще, совсем уж некстати,
столичные журналюги захотели поселиться, и нет бы люкс взять — не
тот, что без обоев, а другой, со скрипучими дверцами шкафа, они
взяли стандартный, а это значило, что следить за пронырливыми
постояльцами теперь придется посменно. А в довершение всего еще и
свет. И нетрезвый Михалыч, который расплылся в улыбке и добренько
так промычал «здрасьте». На что я посмотрела на него так
спокойно-преспокойно, но, увы, в Михалыче было больше чем двести
грамм, и мой специальный спокойный взгляд он проигнорировал.
— Ну што ты, красавишна, што ты
смотришь и молчишь?!
— А тебя ничего не смущает? — я
демонстративно указала на мигающую лампу, очередной перепад
напряжения — и внутри нее со звоном клацнуло. Лампа умерла, не
выдержав этой бренной жизни. В остальных помещениях было не лучше,
благо я быстро сориентировалась и скомандовала выключать свет и
приборы повсеместно.
— Дак чего смущаться-то, в темноте
же… — пробасил наш как бы электрик, но на ноги встал, пусть и
пошатнулся. Я медленно выдохнула, подхватила его под руку и
потащила за собой. Могла бы, все сделала бы самостоятельно. Ведь
ничего, совсем ничего и никому доверить нельзя! Куда ни глянь, то
безрукие, то безногие, то ума не досталось.
И пусть само мироздание намекало,
что мне сегодня лучше сказаться больной и не выползать ни за какие
коврижки из дома… Вот только я уже и не помнила, что такое отпуск,
а больничный?.. Да, брала я пару лет назад его, на два дня меня
грипп свалил. Так за эти два дня гостиницу ограбили, потом чуть не
спалили, трое клиентов отравились, а в люксе залили ковер вишневой
бормотухой и подозрительно воняло сладковатыми духами, не иначе
запрещенные развлечения в номера заказывали! Как там говорят — «кот
из дома, мыши в пляс»?
А когда владелец переслал мне письмо
из СЭС, мол, на нас жалоба, тут мой грипп и отступил. Это-то откуда
появилось? Какое уж тут на диване лежать, когда без меня вся
гостиница летит в тартарары! На моих плечах все держится, и именно
одним из этих плеч я Михалыча и подпирала, пока мы не дотащились до
щитовой. Даже удивительно, как это из-за очередного угла не
выскочил журналюга с вопросом «а что это вы тут делаете». Я бы ему
ответила, честно, от души и с высоты жизненного опыта — и что я
делаю, и что с его лопатой-звонилкой станется, если ее выбросить в
окошко. Но все же день тихо-мирно покатился дальше...
И тут этой гений электрики снова
решил убрать похмелье электрофорезом, только чуть пожестче. И я
схватилась за метлу, она там и стояла на случай таких
выходок!
Так, ну и где, кстати, моя метла? И
свет-то где?
— Михалыч! Тут темно, как в
муравейнике! Ты там жив? Лучше бы тебе живым быть, ты уже аванс
взял!
