— Невеста не в себе! То есть… неважно себя чувствует. Еще
минуточку!
Незнакомый женский голос доносился до меня как сквозь вату.
Невеста? Откуда ещё невеста? Я несколько лет на банкетах не
выступала…
Веки отказывались подниматься. Чувство, что я то ли пила
беспробудно сутки, причем не слишком качественное, то ли били меня
примерно так же долго.
Или и то, и другое разом.
Кажется, я вчера переборщила с тренировкой. Возраст не тот уже,
надо бы сбавить обороты.
На этой мудрой мысли глаза мои приоткрылись. Я растерянно
заморгала, оглядывая тесную каморку, больше походящую на
примерочную, чем на комнату. Тем не менее стены были украшены
слишком богато для обычной кабинки в магазине, а под спиной
ощущался камень.
Где я вообще?
Передо мной внезапно появилось встревоженное женское лицо.
Совершенно незнакомое лицо средних лет, с намечающимися морщинками
у глаз и встревоженным их выражением.
— Ты меня слышишь? Моргни, если да! — потребовала она свистящим
шепотом.
Я попыталась открыть рот, чтобы спросить что происходит, но не
сумела. Старательно давя в себе истерику в паре с клаустрофобией,
медленно опустила и снова подняла ресницы.
— Держись, девочка. Худшее позади, — лихорадочно бормотала
женщина, поправляя мне что-то на голове.
Обзор закрыла белесая пелена, я сначала испугалась, и лишь пару
отчаянных биений сердца спустя до меня дошло, что это ткань.
Фата.
Так.
Кажется, меня собираются выдать замуж.
В голове пронесся десяток самых несуразных и диких сценариев,
начиная с розыгрыша и заканчивая похищением с последующей
перепродажей в гарем какого-нибудь шейха.
Дышалось с трудом. Я скосила глаза ниже и поняла сразу две
вещи.
Во-первых, на мне исключительно тесный корсет, который чудом не
передавил все внутренности. Еще бы я не задыхалась!
А во-вторых, это не моя грудь.
В свои сорок шесть я давно смирилась с законами гравитации и
весьма скромными габаритами. Наследственность, интенсивные
тренировки, гормональная терапия — все это оставило следы на моем
теле, так что открытыми декольте я старалась не сверкать. Тут,
впрочем, тоже все было крайне пристойно и затянуто шифоном, а
сверху для надежности еще и кружевом, но даже так очевидно — сии
яблочки не старше двадцати лет. А то и моложе.
Вот тут-то меня захлестнула самая настоящая паника. Я
всхлипнула, силясь глотнуть драгоценного воздуха и не находя
его…
Мне под нос сунули исключительно вонючую гадость.
Подействовало даже сквозь фату.
Дышать расхотелось.
— Главное — произнеси «Согласна», — продолжала наставлять меня
незнакомка, снова поправляя тонкое облачко полупрозрачной органзы.
— Синна Алессия тебя здесь не достанет, не беспокойся. И принц не
так уж плох, насколько мне известно. Одно то, что тебя не
запечатали сразу, уже внушает некую надежду, правда же?
Судя по интонации, она убеждала скорее себя, чем меня.
Я ничегошеньки не поняла.
То есть отдельные слова улавливала, о значении других
догадывалась, но общая картинка упорно ускользала от сознания.
Какая-то синна хочет меня достать? А принц? При чем здесь вообще
принц? И какой, интересно, страны? В Англии оба женаты. Хотя
младший вроде собирался разводиться… но не ради меня же!
Занятая мыслями, ставшими отчего-то тягучими, как патока
(похоже, в отрезвительной вонючке было еще и успокоительное), я
позволила поставить себя на ноги и покорно побрела вслед за
женщиной, вцепившись в ее руку, как в спасательный круг во время
бури.
После темной каморки яркий свет больно ударил по глазам.
Прищурившись и смаргивая невольные слезы, я оглядывала огромный
зал.
Церковь. Колонны, цветочные гирлянды, витражи.
Приторный аромат горящих свечей с терпкой ноткой сандала.
Толпа народу, разодетого по моде парувековой давности. Все
смотрят на меня, отчего ноги заплетаются еще сильнее. Мужчины с
интересом, женщины отчего-то со смесью презрения и зависти.
