Тиран воинственный иль
император
С разбойником, как брат родимый,
схож,
Ведь нрав у них, по сущности, все
тож.
Лишь от разбойника поменьше зла
—
Ведь шайка у разбойника
мала.
Чосер Дж.
— Вставайте, принц! Пора на
кладбище!
Юмористы... Сча поднимусь, и мы
вместе посмеемся. Обхохочемся...
Ммм... Голова раскалывается. И веки,
как ржавые роллеты... скрипят и поднимаются рывками. Да и вообще
тело, как бы не совсем мое. Не в смысле, деревянное, а… как новые
туфли. Вроде хорошо сидят, но все равно не так, как уже
разношенные.
Оп-па, а что это за ткань над
головой? Палатка? Не понял?
Похоже, вечер удался на славу, хоть
ничего такого и не планировалось. Не, защита диплома — конечно,
повод. С этим вряд ли кто поспорит. Вот только вчера ничего
серьезного не намечалось. Исключительно посидеть за рюмкой чая с
одногрупниками, снять стресс и договориться о месте и времени
настоящего сабантуя после получения заветных корочек. Но, похоже,
как оно иной раз бывает, ситуация вышла из-под контроля и дружеское
застолье закончились поездкой за город. Как там поется?
«Течет шампанское рекою,
и взгляд туманится слегка.
И все как будто под рукою...
...не обещайте деве юной...»
Никакой девы рядом не наблюдается.
Хотя, не факт. Палатка просторная, вполне способная приютить больше
одного. Может, подружка выпила меньше и проснулась раньше?
Запросто... Не зря же от одеяла какой-то цветочный запах исходит.
Явно не мой парфюм…
О-хо-хо... Только б не Юля. Не
хотелось бы с ней вот так, по пьяни. Доверительные отношения
выстраиваются долго, а испортить можно в одно мгновение. Достаточно
явить себя во всей первобытной красе, потеряв контроль и дав волю
инстинктам.
— Ваше высочество!
Вот зануда. Один раз смешно, второй
— так себе... А за третий морду бьют. Ну, чего пристал, как скотч?
Кстати, голос незнакомый. К нам что, еще кто-то подсел потом?
Зараза... Ничего не помню. Мы же
реально только кофе и бутылку «Старого Таллина» заказывали.
Говорил, водку брать надо. Ликер явно самопальный оказался. Вот нас
и торкнуло... Хорошо, хоть не в больничке очнулись. А то и там,
куда этот недоделанный шутник зовет.
О, как будто ждал...
— Ваше высочество! Вы, конечно же
правы, вашему батюшке уже все равно, покойнику торопиться некуда.
Но поп спешит. Батюшке сегодня еще детей крестить в деревне барона
Ренделя.
Вот скотина! Ничего святого у людей
нет! Разве можно на такие темы шутить?! Ну все, ты напросился!
Ой! Пол холодный... Каменный! Да и я
не на матрасике лежу, на кровати. С ножками! А ткань эта —
балдахин. От древневосточного «балда» — «голова», то есть. Ну, а
«хин» и без перевода понятно. Кто не знает, что весь ширпотреб,
особенно из шелка, от сотворения мира в Китае производят.
Фигня какая-то... Если палатке я мог
еще найти разумное объяснение, то все остальное ни в какие ворота
не лезло.
— Ваше вы...
Достал!
Я рывком отдернул полог и завис.
Твою ж краснознаменную! Если меня
решили разыграть, то вложились неизвестные шутники не хило. Вокруг
не лес и даже не убогая пригородная роща, а мощные стены. В том
смысле, что кровать с балдахином находилась внутри большой
комнаты... далеко не современной постройки. До потолка метра четыре
с половиной, не меньше. Да и не строят сейчас дома из грубо
тесаного камня.
А еще, прямо передо мной,
почтительно склонившись, стоял немолодой мужчина. Одетый в расшитую
серебряным позументом светло-голубую ливрею, короткие, чуть ниже
колен, черные брюки и белые чулки. Туфли — на небольшом каблуке, с
тупыми квадратными носами, украшенные огромными, серебряными
бляхами. Мужчина сед и носил знаменитые, дореволюционные
бакенбарды. Непременное украшение всякого уважающего себя
дворецкого.
