Дорогие читатели, эта книга
является прямым продолжением первого и второго тома «Игры на
нервах». Поэтому рекомендую вам начинать прочтение с первого тома
саги. Приятного чтения!
Садящееся солнце залило белые стены
Бовирграда золотом. Чем ниже оно садилось, тем больше багрянца
выплескивалось на мрамор столицы Бореи, щедро окрашивая сначала
шпили зданий, потом медленно спускаясь на стены и мостовые. Вечер
завернул в красноватые тона и статую, стоявшую на небольшой площади
на окраине города. Здесь сходились две пустынные улочки, образуя
кольцо вокруг небольшого фонтана и скульптуры, изображавшей охоту
на дикого быка. Высокий коренастый мужчина, держа в руках рога и
упершись ногами-столбами, прижимал голову свирепого животного к
земле. Скульптор постарался, передавая этот момент, мышцы на руках
мужчины и на шее быка бугрились, и было непонятно, что одержит верх
– природная мощь быка или упорство охотника. Рядом застыла еще одна
фигурка, тоненькая как тростинка девушка, натянувшая лук и
готовящаяся пустить стрелу в быка.
Напряженности сцене придавали
пурпурные всполохи, которым белый мрамор скульптуры раскрашивало
клонившееся к закату светило. При изготовлении глаз охотник и
охотницы явно использовалась магия, никакое стекло, никакой
кристалл не могли с такой натуральностью имитировать живой взгляд.
Казалось, охотница вот-вот моргнет, а ее спутник зарычит от натуги.
Но минуты шли, а фигуры никак не оживали.
Но какое-то движение на улице
все-таки появилось. Поскрипывая осью, по улице медленно катилась
двухколесная коляска, ведомая меланхоличным серым мерином. На
облучке, не выпуская вожжей из рук, дремал кучер. Необходимости
править у него не было, по уверенной поступи мерина было ясно, что
он знает дорогу домой.
Вдогонку коляске по улице бодрым
шагом двигалась группа из трех паломников, в свободных голубых
балахонах и с дорожными посохами в руках. Паломники двигались
гораздо быстрее еле перебирающего ногами серого коня и догнали
экипаж возле скульптуры, изображающей сцену охоты.
Последний в колонне паломник
притормозил и беспардонно заглянул в коляску.
– Подайте пилигримам на паломничество
к Небесному Столпу, – по голосу было слышно, что паломник не
просит, а вымогает.
– Что? – раздался из коляски
недовольный женский голос, – да как ты смеешь, хам!
– Пожертвуйте, говорю, на угодное
Великой Птице дело! – паломник подумал и решил объяснить владелице
коляски все максимально понятно, – денег дайте!
– Убирайся! – истерично взвизгнула
женщина в коляске.
– Хорошо-хорошо, – паломник вытащил
голову из-за занавесок, – не хотите по-хорошему, будем просить как
обычно.
Паломник кивнул своему подельнику,
идущему впереди. Тот, хорошенько размахнувшись, заехал кучеру
посохом в кадык. Очнувшийся от полудремы кучер схватился за горло
двумя руками и выпучил глаза. Еще один из пилигримов огрел его по
горбу и, сшиб с кареты на землю, где на бедного кучера удары стали
обрушиваться со всех сторон.
Паломник, отдавший команду о
нападении, на этот раз не стал миндальничать. Он уцепился за
хлипкую дверь кареты, поднапрягся и вырвал ее вместе с петлями.
Потом подал руку даме, сидящей в карете.
– Мадам, отбросьте сомнения и
выходите, – паломник галантно подал руку, – и делайте это поживее,
не заставляйте меня вытаскивать вас за волосы.
Из кареты показалась испуганная
богато разодетая женщина. Она протянула грабителю-пилигриму руку,
но вложить в нее ладонь не успела – в воздухе что-то свистнуло, и
кисть грабителя навылет пробила стрела. Среди белоснежных перьев
оперения стрелы затесалось одно маленькое красное перышко.
– Ааа! – завопила испуганная женщина,
на которую из раненной руки грабителя брызнула кровь.
