Истинные. Заберу тебя себе

Свет софитов слепит глаза. Я не вижу свою публику. Концерт подготовлен крайне плохо. Свет не должен меня слепить и, тем более, жечь кожу.

Это очередной признак мелкой мести Максима Кантемирова. По своей глупости я попалась в хищные лапы его отца и семейства, и теперь исполняю свою роль. Роль птицы, пойманной в клетку. Как иронично.

Мне можно только петь и улыбаться, двигаться по приказу режиссера, чей голос я слышу в маленьком динамике в ухе. Словно кукла. Шаг вперед, и два назад, покрутить бедрами в такт, как обучал хореограф.

Светооператор жалеет меня и гасит софиты, оставив лишь один прожектор, направленный на меня.

Я вижу людей в партере. Напыщенные чиновники, миллиардеры. Сильные мира сего. И я пою для них. Я, маленькая птичка, которая, чтобы выжить, сделает, что угодно.

Сила моего голоса и тембра доводит их жен до слез. Между песнями мне громко аплодируют и дарят цветы. Это единственные минуты свободы, которыми я могу насладиться.

С содроганием думаю о том, что ждет меня в очередной раз после концерта. Открываю глаза и улыбаюсь сквозь боль и отчаяние. Даже если я попрошу о помощи, никто не поверит, что влиятельный Константин Кантемиров держит меня на жесткой привязи, забирающей у меня остатки воли и желание жить.

Пробегаю взглядом по публике. Знаю почти всех. Ведь это закрытый загородный клуб, и здесь могут быть только те, у кого есть личное приглашение от Кантемировых.

Но одно лицо мне кажется незнакомым в толпе тех, кто предпочитает стоять возле банкетного стола. Рассматривая мужчину, встречаюсь с пронзительным взглядом. Какой холодный и неприятный! Он не раздевает меня глазами, как другие мужчины в зале, не восхищается и не наслаждается концертом. Я словно для него… предмет. Или мишень. Мурашки по коже от этого мужчины! Внешне он хорош собой, не старше тридцати. Атлетически стройная фигура, которую подчеркивает идеально скроенный темно-синий костюм.

Я путаю слова в песне и слышу в ухе крик режиссера:

— Улыбайся, дура!

Улыбаюсь я, улыбаюсь. Делаю вид, что нахожу свою осечку забавной и отшучиваюсь.

Но я знаю, что любое неповиновение, малейшее неподчинение грозит мне жестокому наказанию.

Незнакомец не идет у меня из головы. Снова оборачиваюсь к нему в любопытстве. Что ему нужно?

Но его и след простыл. Как странно. Может, он привиделся мне?

— Благодари и уходи со сцены! — приказывает мне режиссер.

А я, наоборот, мечтаю, как можно дольше оттянуть момент моего наказания.

Но слушаюсь. Иначе будет только хуже.

«Для вас пела великолепная Сандра Огнецвет! Ваши аплодисменты!».

Ведущий объявляет продолжение праздничной программы в честь Нового года, а я бреду по темному коридору закулисья. Где же охрана? Мне никогда нельзя было уходить одной до гримерки.

Но стоять тоже не могу. Потому что если не вернусь вовремя, или опоздаю, или, что еще хуже, Кантемиров придет раньше меня… не хочу думать!

Как-то слишком тихо и зловеще. Где свет? Где люди? Гримеры, другие артисты? Музыканты, которые играют со мной? Декораторы? Может, я вышла не в ту дверь? Но я не в первый раз выступаю в клубе «Феникс» и знаю его слишком хорошо. Можно сказать, он мне как дом родной. Ведь репетирую я тоже здесь.

Интуиция бьется в истерике. Я не знаю, что мне делать и куда двигаться. Пытаюсь нащупать стену, но вместо этого касаюсь какого-то человека.

— Попалась! — мужской тягучий тембр пугает меня до чертиков. И это не Кантемировы. И не охрана. Я не знаю, кто это!

— Что вам нужно? — заставляю свой голос не дрожать в ужасе. Даже если колени трясутся. Я должна сохранять стойкость!

— Боишься? — тянет загадочно.

— Зачем мне вас бояться? — я вздергиваю подбородок. Так, девочка! Ты — Сандра Огнецвет! Будь гордой!