«Путешествуя, мы теряемся во времени». Утверждают, что
сказал это Марк Твен. Кажется, он тоже был попаданцем.
Болела голова…
Да так, словно вместо мозга в череп насыпали углей раскалённых.
От этой нестерпимой боли из глаз катятся слёзы.
И в ушах звенит...
Но что хуже всего – тело плохо слушается, словно не моё вовсе.
Каждое движение с трудом, через силу.
Что со мной? Заболела? Нельзя мне болеть! Никак нельзя…
Боясь потерять сознание, я протянула руку и постаралась ощупью
найти опору. Под ладонью нечто шершавое, влажное и холодное.
Кажется, стена. Уткнулась лбом в прохладную поверхность, пытаясь
остудить мучительный жар и немного прийти в себя.
Легче не стало.
Желая осмотреться и понять, где я, вздохнула поглубже, сморгнула
слёзы. Ох, лучше бы не смотрела! Оттого, что продолжала стоять,
упершись головой в стену, обзор был ограничен. Видела только то,
что под ногами.
Брусчатка!
В нашем провинциальном городке такого чуда отродясь не бывало.
Лужи и грязь по колено – в огромных количествах. Покрытие
асфальтовое, в котором ям и выбоин больше, чем самого асфальта – в
центре имеется. Щебёнка, ежегодно отсыпаемая на относительно
благополучных улицах – тоже встречается. А вот таких аккуратных
поверхностей, крытых плотно уложенными друг к другу прямоугольными
камнями, нет.
От удивления даже о боли на время забыла. Мамочка дорогая, где
я?
Чтобы осмотреться, осторожно поворачиваюсь спиной к стене.
Не может такого быть, потому что быть такого не может, –
решительно заявляю сама себе.
Да, я стопятьсот раз мечтала погулять по улицам Старого
Таллинна, Риги, Праги или любого сохранившегося европейского города
с многовековой историей.
Мечтала… Но где я и где те сказочные, прекрасные города?
В нашем городишке недавней выпускнице педагогического колледжа
хорошо бы на скромную жизнь заработать. Важнее многих других умений
ценится навык растягивать скромный аванс до не менее скромной
зарплаты. К тому же хорошо бы прожить от зарплаты до аванса, не
влезая в долги.
Поэтому мечта прогуляться по брусчатке, по которой люди ходили
двести, а то и триста лет назад, так и оставалась мечтой. Не кредит
же на такое брать. Как говорил хозяйственный кот из мультика: «А
отдавать чем? Долги отдавать надо!»
Но вот я стою на мостовой, прижавшись к стене, сложенной из
тёсаных каменных блоков, кое-где поросших темно-зелёным влажным
мхом и, задрав голову, смотрю на башни замка, над которыми
развеваются немного выгоревшие под солнцем вымпелы.
Сон? Бред? Чтобы ни было, мне пора возвращаться в
реальность.
У меня сегодня первый урок во вторую смену. Надо захватить
сапоги и по пути зайти к сапожнику. Может, можно что-то ещё с
ними сделать? Или уже не позориться? Он прошлый раз сказал, что не
стоит реанимировать дохлую лошадь.
Купить, что ли, резиновые сапожки? Вроде бы модно сейчас… я в
журнале, забытом кем-то в учительской, видела. Конечно же, не
такие, что на подиумах высокой моды демонстрируют, а те, что
доступны мне. Надену под них носки, бабулей связанные, и прохожу до
морозов. А там…
Что «там» может измениться через месяц-полтора, я не знала.
Зарплату в три раза увеличат? Или Абрамович случайно заглянет в наш
богом забытый городок, зайдёт в школу, увидит меня и скажет: «Маша,
ваши голубые глаза разбили моё сердце». И бросит к моим ногам новые
сапоги, шубку утеплённую и недельный тур в Чехию.
Улыбнулась своим глупым мечтам и…
…ничего не изменилось. Разве что голова меньше болеть стала.
Вымпелы по-прежнему развевались, стена холодила спину, а я
ничегошеньки не понимала. Мне что, пора паниковать?
Ещё и озноб одолел. То ли от страха, то ли от холода, но стало
меня ощутимо потряхивать. Сжала челюсти, чтобы зубы не клацали,
поплотнее запахнула тонкую накидку, желая немного согреться.
