Через окошко кареты я с восторгом разглядываю одновременно и
знакомые, и совсем незнакомые питерские места. Я родилась и выросла
в городе на Неве, но как же он изменился за почти две сотни
лет!
Неужели это – Невский проспект? Не асфальтовый – деревянный! А
как непривычно не видеть на канале Грибоедова собора Спаса на
Крови. Его начнут строить только через пятьдесят лет. Хотя о чём я
говорю? Какой Грибоедов?
И как непривычен Зимний дворец не в зеленом, а в желтом
цвете!
От созерцания меня отвлекает скрипучий голос Настасьи
Павловны.
- Ежели князь во время танца изволит к вам обратиться, слушайте
внимательно. Отвечайте кротко: «Да, ваша светлость» или «Нет, ваша
светлость». И смущенно опускайте взгляд.
Я хихикаю, и она смотрит на меня с неодобрением и шепчет на ухо
подруге Ирине Николаевне:
– Ох, уже эти провинциальные барышни! – и снова обращается ко
мне. – Константин Николаевич – большой любитель чтения. Надеюсь, вы
знаете каких-нибудь поэтов?
– А как же? – возмущенно откликаюсь я. – Державина, Пушкина,
Лермонтова.
И тут же, спохватившись, до боли закусываю губу. Про Лермонтова
я знать еще не должна. Его известность еще впереди.
К счастью, мои спутницы в поэзии не сильны. Хотя когда я называю
Пушкина, обе дружно морщатся.
– Надеюсь, вы не забыли карне?
Нет, не забыла – маленькая записная книжечка висит на цепочке
веера. В нее на балу полагается записывать приглашения на
танцы.
– Сначала нужно выяснить, на какой танец вас ангажирует сам
князь, – поучает Настасья Павловна. – А потом уже давать обещания
другим кавалерам. И запомните, милочка, – не более одного танца с
одним лицом!
– А если князь пригласит меня дважды? – уточняю я.
Дамы снова переглядываются.
– Князь? Дважды? Вера Александровна, да в своем ли вы уме?
Только и забот у князя будет, что вас приглашать! Там сколько
других барышень будет!
Теперь уже хихикают они.
Карета останавливается у самого крыльца, услужливый лакей в
роскошной ливрее отворяет дверцу и помогает выйти сначала Настасье
Павловне и Ирине Николаевне, а потом и мне. Мои шелковые туфли
сразу тонут в мягком ворсе расстеленного на ступеньках ковра.
Мы поднимаемся по лестнице, входим в огромную светлую балльную
залу. Да уж, народу как на крутой дискотеке! Удивительно, как в
такой толпе кавалеры вообще находят дам, которых ранее пригласили
на танец.
Настороженно разглядываю других гостей и облегченно вздыхаю.
Кажется, я вполне вписываюсь в окружающую обстановку. У многих
девушек платья того же фасона, что и мое. Причёски тоже скромные, и
минимум украшений.
И хотя обычно я люблю оригинальничать, здесь предпочитаю стать
незаметной. В незнакомой обстановке оно надежнее.
Пытаюсь вспомнить фильмы, которые я видела об этом времени. На
ум приходит только «Война и мир». Первый бал Наташи Ростовой –
самое то!
У меня сегодня тоже – первый бал. И меня тоже зовут Наташей.
Графиня Наталья Закревская – звучит потрясающе! Но, боюсь, статусу
этому я не соответствую ни в малейшей степени. Да и имя у меня
сейчас другое. Пока никто не должен знать, что Закревская – это я.
Особенно хозяин бала!
– Надеюсь, милочка, вам не придется стоять у стены, когда другие
барышни танцуют, – шипит Настасья Павловна.
Именно она выводит меня в свет, и ей хочется, чтобы я произвела
на петербургское высшее общество хорошее впечатление. Знала бы она,
с кем связалась.
Я занималась с учителем танцев целый месяц, и всё равно мне
кажется, что я совершенно ничего не умею. Я привыкла к совсем
другим танцам.
Настасья Павловна ненадолго растворяется в толпе, а когда снова
возвращается к нам, то сияет от восторга:
– Ах, Верушка, князь приглашает вас на первый же танец! Какая
неслыханная честь! Я и подумать не могла…
