Глава 1: Течение меняется.
Приборы сошли с ума в четыре утра.
Лин Мэйжу проснулась от пронзительного писка датчиков растворённого кислорода и еле успела накинуть куртку, прежде чем выбежать из полевой лаборатории к берегу реки Яньцзы. Август в Хубэе всегда был влажным и душным, но этой ночью в воздухе ощущалась какая-то электрическая напряжённость, словно перед грозой, хотя звёзды ярко сияли в безоблачном небе.
– Что за чёрт, – пробормотала она, склоняясь над портативным анализатором. Цифры на экране мерцали, как новогодняя гирлянда: уровень кислорода подскочил на двадцать процентов за последние два часа. За пятнадцать лет работы экологом она никогда не видела подобного.
Мэйжу сбросила резиновые сапоги и зашла в воду по щиколотку, зачерпнула пробу в стерильную ёмкость. Вода казалась другой. Не только более чистой – она была почти кристально прозрачной, словно кто-то пропустил всю реку через промышленный фильтр. В свете фонарика дно просматривалось на глубину трёх метров, хотя обычно видимость не превышала полуметра из-за взвешенных частиц и водорослей.
Первый тест-полоску она опустила в воду с привычной скукой, ожидая увидеть знакомые показатели: повышенную кислотность от промышленных стоков, следы тяжёлых металлов, нитраты от сельскохозяйственных удобрений. Вместо этого полоска окрасилась в цвета, которые соответствовали параметрам горного источника.
– Это невозможно, – прошептала Мэйжу.
Она провела анализ ещё раз, потом третий раз. Результат не изменился. Река Яньцзы – одна из самых загрязнённых водных артерий Китая – внезапно стала чище швейцарского озера.
Мэйжу вернулась в лабораторию и включила компьютер, вызвала данные за последние три месяца. График загрязнения показывал привычную картину: медленное, но неуклонное ухудшение показателей. А потом, около полуночи, линии графика резко пошли вниз, словно кто-то включил гигантский пылесос и высосал всю грязь из воды.
Телефон зазвонил, когда она в четвёртый раз перепроверяла калибровку приборов.
– Лин Мэйжу? Это Ван Дэмин с Уханьской станции. Вы видели, что происходит с рекой?
– Вы тоже заметили аномалию? – Мэйжу почувствовала смесь облегчения и тревоги. Значит, она не сошла с ума.
– Аномалию? – голос коллеги звучал напряжённо. – Мэйжу, у нас тут показатели как в учебнике по экологии. Вода настолько чистая, что мои студенты отказываются верить приборам. Они думают, я подменил пробы дистиллятом.
– Сколько станций затронуто?
– Пока связался с восемью. От Ичана до Уханя – везде одна и та же картина. Словно кто-то махнул волшебной палочкой.
Мэйжу закрыла глаза. Волшебная палочка. Если бы Дэмин знал, как близко к истине он подобрался. Дело в том, что за годы работы на реке она насмотрелась достаточно странностей, чтобы перестать отмахиваться от местных суеверий. Старые рыбаки рассказывали истории о духах воды, которые иногда помогали, а иногда наказывали тех, кто не уважал реку. Мэйжу всегда относилась к этому как к фольклору, но.
– Дэмин, а рыба как себя ведёт?
– Забавно, что вы спросили. Рыбаки говорят, что косяки поднимаются к поверхности и плавают кругами, как при нересте. Только сейчас не сезон.
Мэйжу положила трубку и вышла обратно к берегу. Рассвет только начинался, но вода уже светилась мягким перламутровым блеском. И действительно – везде, куда хватало глаз, поверхность реки рябила от рыбьих спин. Карпы, толстолобики, даже редкие китайские осетры поднялись из глубин и неторопливо кружили, словно исполняли какой-то древний танец.
Она настроила подводную камеру и опустила её на трёхметровую глубину. На мониторе появилось изображение речного дна – и Мэйжу едва не выронила пульт управления.
На илистом грунте светились символы.
