Корона из песка и солнца

Говорят, что сам ветер пустыни, что веками скользил над дюнами Аш-Шамсира, хранит в себе памяти о тех временах, когда мир был молод, а магия и люди жили в гармонии. Он шепчет истории о древних праотцах, о мудрецах, чьи сердца бились в унисон с сердцем земли. И именно эти мудрецы, не из золота и драгоценных камней, но из самой сути Великой Пустыни, сотворили её.

Корону из Песка и Солнца.

Она не была символом власти, что возвышает одного над другими. Она была её живым сердцем, её связующей нитью. Сплели её из застывшего солнечного света, что купает дюны в золоте на рассвете, из шепчущих песков Забвения, хранящих память о каждом шаге, и из первой капли живительной росы, что дарует жизнь засушливым землям. Её истинное предназначение было в том, чтобы связать душу правителя с дыханием самой земли, с её неиссякаемой силой и её хрупкой красотой. В её процветании отражалось благополучие народа, в её росте – мудрость и справедливость Султана.

И был век, когда Аш-Шамсир цвел, как самый прекрасный из оазисов. Великие Пески Забвения были лишь границей, а не угрозой, оазисы звенели жизнью, а торговые караваны несли богатства и знания по всем концам света. Мудрость сияла ярче солнца, а джинны, хоть и дикие, уважали связь между Короной и её истинным Хранителем.

Но велика была и сила Короны, и велика была жажда тех, кто не понимал её истинного предназначения. Тех, кто видел в ней не связь, а инструмент, не живое сердце, а бездушный артефакт. Попытались не служить ей, а подчинить, не питать её, а выкачать из неё жизнь для собственной выгоды, для безграничной власти и бессмертия.

И тогда Корона отвернулась. Её свет померк, а её сила, искаженная и извращенная, стала не даровать, а отнимать. Она испепеляла вместо того, чтобы греть, истощала вместо того, чтобы питать, отравляла вместо того, чтобы исцелять. Оазисы превращались в солончаки, реки высыхали до трещин, а пески стали поглощать не только воду, но и память, и надежду.

Она исчезла, растворившись в миражах и легендах, в шепоте древних сказаний, которые передавались из уст в уста, но всё меньше находили веру. Аш-Шамсир погрузился в тень своего былого величия, Султаны стали лишь тенями былых правителей, а джинны окончательно отвернулись от людей.

Теперь же, после долгих веков забвения, Корона вновь найдена. Но не для блага, а для порабощения. Не для процветания, а для истощения. Древний шепот ветров, что когда-то пели о славе, теперь звучат как предостережение. Они рассказывают о надвигающейся катастрофе, что грозит поглотить Султанат в вечную ночь. И о последней надежде, что кроется в самой неожиданной душе, способной услышать их зов.

Песок. Он был повсюду. Под ногами, между пальцев, в воздухе, что дрожал над дюнами, словно раскаленный шепот. Зайра знала его запах – острый, сухой, с легкой примесью минералов и древности. И знала его голоса – от тихого шуршания под легким ветром до громогласного рева песчаной бури, что могла поглотить целый караван. Но в оазисе Аль-Камар, где она провела всю свою жизнь, песок был другим. Здесь он был приручен, орошен, и его голоса были тихими, успокаивающими.

Аль-Камар – «Лунная Жемчужина» – был небольшим, но удивительно пышным оазисом, затерянным среди бескрайних просторов Великих Песков Забвения. Его существование было чудом, питаемым не только подземными источниками, но и, как говорила бабушка, древней магией, что пронизывала землю. Финиковые пальмы, высокие и стройные, шелестели на легком ветерке, отбрасывая длинные тени. В тени пальм росли сочные гранаты и инжир, а воздух был напоен ароматами жасмина и свежей воды из прохладного колодца.