Глава 1. Последний день без магии
Дождь шёл с утра – мелкий, противный, цепляющийся за одежду, как память о чём-то, от чего хочется убежать, но не получается. Лира натянула капюшон на глаза, прижала к груди сумку с хлебом и куском вяленого мяса – обед на неделю, если экономить, – и шагнула в лужу. Вода плеснула на изношенные сапоги, уже давно не помнящие, каково это – быть сухими. Она не ругнулась. Не вздохнула. Просто пошла дальше.
Улицы Квартала Пепла, где она жила, были узкими, как будто город сжимал их в кулаке, чтобы не дать вырваться. Дома – кривые, покосившиеся, с трещинами в стенах и дырами вместо стёкол. Жители – такие же: тихие, сгорбленные, с глазами, опущенными в землю. Здесь не смеялись громко. Не пели. Не вспоминали старые сказки. Особенно – те, где фигурировала магия.
Магия была запрещена.
Магия была проклята.
Магия – смертный приговор.
Лира знала это с детства. Её отец, бывший стражник королевского патруля, повторял это каждый вечер, пока чистил свой старый меч:
– Магия – это не дар. Это болезнь. Она заставляет людей видеть то, чего нет. Делать то, чего не должно быть. И умирать – раньше времени и не своей смертью.
Он умер три года назад – от лихорадки, которую не смогли вылечить даже знахари. Мать исчезла ещё раньше – когда Лире было шесть. Отец говорил, что она «ушла по делам». Но в его глазах, когда он произносил эти слова, всегда стояла тень. Не тень печали. Тень страха.
Лира не спрашивала. Она научилась не задавать лишних вопросов. Вопросы – опасны. Особенно в столице, где за каждым углом может стоять «Чёрный Пёс» – охотник за магами, облачённый в чёрную кожу и железную веру в закон.
Архив Сожжённых Книг находился в самом центре города – в бывшем монастыре Ордена Света, ныне переоборудованном под хранилище «опасных знаний». Здание было огромным, мрачным, с высокими сводами и узкими окнами-бойницами. Когда-то здесь молились. Теперь – хранили пепел.
Лира работала здесь уже два года. Её должность – «хранительница фрагментов». По сути – уборщица, сортировщица, архивариус низшего разряда. Её работа – перебирать обугленные остатки книг, вытащенных из пепелищ после казней магов, аккуратно раскладывать их по ящикам, маркировать, описывать. Никто не читал. Чтение запрещено. Но Лира… Лира иногда позволяла себе смотреть.
Она знала, как выглядят буквы древнего языка магов – изогнутые, как змеи, плавные, как реки. Она знала, как пахнет пепел – горько-сладко, с оттенком обожжённого воска и тлена. Она знала, как дрожат руки у новых сотрудников, когда те впервые берут в руки обгоревший фолиант – будто боятся, что магия всё ещё живёт в пепле.
Она не боялась.
Потому что не верила.
– Магия – это сказки для глупцов и оружие для предателей, – говорила она себе каждое утро, переступая порог архива.
Сегодня был обычный день. Серый. Скучный. Безопасный.
Лира пришла на работу в половине седьмого, как всегда. Поздоровалась с дежурным стражником – молодым парнем по имени Элвин, который иногда подкладывал ей лишний кусок хлеба, если в столовой оставалось. Прошла в подвал – туда, где хранились самые «горячие» фрагменты: книги, изъятые менее месяца назад. Пахло сыростью и страхом.
Она надела перчатки, взяла щётку, открыла первый ящик. Внутри – обгоревшие листы с изображениями звёздных карт и символами стихий. Лира аккуратно раскладывала их на столе, нумеруя по дате изъятия. Её движения были механическими, отточенными. Она не думала. Не чувствовала. Просто делала.
В десять часов пришёл инспектор Варг – высокий, худой, с лицом, будто вырезанным из камня. Он прошёлся по залу, остановился у её стола.
– Ты – Лира, дочь Харрена? – спросил он, не глядя на неё.
– Да, господин инспектор.
