Снегом в этом году замело весь
город. Пожалуй, я и не помнила таких сугробов, разве что лет десять
назад, но тогда я была слишком занята учебой, чтобы видеть, что
творится вокруг.
А сейчас электробус плавно тронулся
с остановки, я проводила его невидящим взглядом и подумала — маски,
это все-таки благо.
По крайней мере, теперь для меня. И
хотела бы задрать голову и крикнуть в небо «за что мне все это?!»,
но глупо же! Да, обстоятельства, но легче от этого не
становилось.
— Ну, что вы хотите, — развел руками
мой лечащий врач. — Конечно, шрамы останутся. Ожоги были
глубокими.
Почему-то врачи мне казались людьми,
абсолютно лишенными всякой эмпатии. Можно же было хоть каплю
надежды из себя выдавить?
— Я понимаю, здесь ожоговый центр, —
пробормотала я. — Но… я не знаю, может, есть… пластическая
хирургия? Может, там смогут помочь?
— Милая Виктория, — на лице доктора
появилась понимающая улыбка. — Пластическую операцию по устранению
шрамов за счет обязательного страхования вам сделали бы только в
том случае, если бы они существенно ухудшили ваше качество жизни.
Например, вам было бы трудно есть, или глотать, или были бы
проблемы со зрением… Но ведь у вас ничего этого нет.
«А это?» — хотелось заорать мне и
показать на два еще не полностью заживших шрама — на подбородке и
на щеке. Это что, не ухудшает мою жизнь?! Меня бросил парень, меня
донимают тупыми письмами всякие блогеры, которым нужен свежий герой
для привлечения фолловеров, и на работу я уже не вернусь!
Но, конечно, я ничего не сказала,
только губу закусила.
— Впрочем, — продолжал доктор, — к
вам каждый день ломится такая толпа посетителей…
— Знаю, — буркнула я и
отвернулась.
— Был даже какой-то человек с
телевидения. Виктория, вы же герой. Рискуя жизнью, вытащили из огня
всех животных приюта.
— Ну и? — набычилась я. Наверное,
это выглядело устрашающе с учетом моих шрамов, но доктора вряд ли
могло напугать. Он видел и не такое…
— И телевидение, и блоггеры могут
вам заплатить. Тут, конечно, я вам не советчик. Надо
проконсультироваться. Найдите знающих людей, эта публика — я имею в
виду всяких товарищей из интернета — сейчас отлично себя чувствует
в финансовом плане. Заплатить за интервью — раз, и потом —
организовать сбор средств. И вам сделают операцию в любой клинике.
Поверьте, эта схема работает.
Я думала об этом уже не раз. И… нет,
каждый раз отметала. Было противно.
Меня со всех сторон обнюхает камера,
а в зале рассадят оплаченную публику, которая будет периодически
хлопать и в нужном месте пускать слезу. Потом резвый ведущий будет
патетически вскрикивать и давать команду ассистенту «пинай народ,
пусть эмоционируют»… Это еще ничего страшного...
Но помимо них явится с десяток
экспертов — нормальных, не доморощенных, и они по косточкам
разберут безопасность в нашем приюте. Расходование средств.
Халатность персонала. И много чего еще. А нам предъявить будет
нечего — мы не спасали бумажки, которых и так-то было немного, мы
вытаскивали животных. Как могли. Кто мог.
Но у Анны Валентиновны астма, а
Николай держал собак, чтобы не кинулись в разные стороны. И добрые
люди предоставили машину, чтобы впихнуть туда кошек… И вообще,
добра много было сделано. Но иногда этого количества все-таки
мало.
А я как заведенная бегала туда-сюда
до конца, когда все уже опустили руки.
А пожарные — нет, не опоздали, но
попробуй пролезь по таким сугробам…
Вот и случилось то, что случилось. И
шрамы.
Нет, нет! Не думать! Главное, жива,
а там как пойдет. Где жить есть, работа… найду что-нибудь. Сейчас
везде удаленка. Но хуже этого — стылый дом, не в прямом, в
переносном смысле, потому что Степка ушел. Так, занес мне апельсины
— вот что за идиотизм, он бы еще конфеты принес, как будто я просто
так апельсины не ем, а в больнице объедками кормят! — ну и вместе с
ними ключи.
