Многих отчисляли из универа. Не меньше и тех, кого увольняли, не заплатив. А уж кого бросали вторые половинки, вообще не счесть. Но редко кто может похвастаться комбинацией всего вышеперечисленного, сыгравшей в один день.
А я могу.
Бинго!
Нет, я не пытаюсь найти оправдание тому, что сделал. Может, сделал бы то же самое, случись в этот день стипендия, премия и романтическое свидание с бурным финалом.
Но вышло ровно наоборот. Утром меня выперли из учебного заведения за пропуски, во время которых я зарабатывал на учебу и подарки для Жанны. Днем начальство деликатно послало на три буквы за прогулы, которыми я пытался спасать учебу и личную жизнь. А вечером Жанна сказала, что ей не нужен безработный неуч.
И на каждое из этих событий я лишь кивал, пожимал плечами, мол, ну ладно.
Однако спокойствие было внешнее. Внутри невидимая бочка наполнялась нефтью, которая могла рвануть от малейшей искры…
И рванула.
Ближе к ночи траурная прогулка привела под мост, и я заметил, как трое уродов мучили кошку. Один держал за хвост, раскачивал, как маятник, над пламенем зажигалки, которую держал второй, сидя на корточках, а третий снимал на телефон. Все трое ржали, а бедное животное истошно выло, брыкалось.
Не знаю, что на меня нашло.
Так-то мухи не обижу. Сдачи дать способен, но только если уж совсем припереть к стенке, а вообще от конфликтов стараюсь уходить, в чужие разборки не ввязываюсь.
Но вой кошки…
Я зарычал, накрыло горячей пеленой. Не помню, откуда в руке оказался кирпич.
Когда вернулась способность мыслить, я обнаружил себя сидящим на распластанном теле. В кулаке осталась лишь половина кирпича. Другая половина торчала у живодера изо рта. Во вменяемом состоянии трудно смотреть на то, во что я превратил его череп. Опознать смогут лишь по татуировкам, перстням, часам, цепочке…
Кажется, я замесил в фарш какого-то мажора. Папиного сынка.
Эту мысль подтвердил стоящий неподалеку бордовый спорткар, водительская дверь нараспашку, колонки долбят из пустого салона матерным рэпом. Я запустил куском кирпича в открытую дверцу и – о чудо! – куда-то попал. Во всяком случае, хрустнуло, и речитатив стух до невнятного мычания.
Прихожу в себя под шелест осенней листвы на асфальте… Пыхтят, как кузнечные мехи, легкие… Тарахтит вдалеке мотоцикл, на котором смылись дружки мажора…
– Мяу!
Мне словно отвесили пощечину. Я тут же взял себя в руки.
Оказалось, кошка не сбежала. Вернее, пыталась, но не смогла. За ней по парковке тянется цепочка темных пятнышек, животное лежит поодаль.
Я подбежал, колени коснулись асфальта.
Белая, с рыжей спиной…
На бедре скривила губы резаная рана. Шерсть вокруг потемнела, похожа на колючки.
Я быстро понял, чем сделан порез. Среди вещей, которые бросили выродки, кроме зажигалки и телефона, есть нож. Выпал, скорее всего, из ладони покойника, когда я сбил с ног. А ведь нож мог торчать сейчас из меня. Спас фактор внезапности, а еще убойный допинг ярости.
– Потерпи, хорошая. Сейчас…
Я погуглил адрес ближайшей ветеринарной клиники. Вызвать бы такси, но не хочется ждать, а потом еще объясняться с водителем. Я осторожно взял кошку на руки, вознамерился было добежать на своих двоих, тут недалеко…
Но взгляд задержался на брошенном спорткаре.
Прав у меня нет, но водить худо-бедно умею, научили приятели.
Я пнул с пассажирского сиденья кальян, тот грохнулся об асфальт, руки бережно опустили на глянцевую обивку обессилевшего зверька. Центральная панель в трещинах, под коробкой передач кусок кирпича. Ключи нашлись в кармане мажора.
Крутить баранку хоть и умею, но своего железного коня нет. А вместе с ним – и знаний ПДД. Так что, пока ехали, заработал на свой счет солидное число акустических дизлайков от машин и их владельцев. Один раз чуть не «поцеловал» бордюр. Чудо, что лишь один. Такими темпами гаишники сцапают раньше, чем уголовный розыск.
