Глава 1: Пепел Старой Жизни, Прах Новой
Огонь.
Это первое, что всплывает в сознании, когда я пытаюсь открыть глаза. Не свет, не боль, не крики толпы – только огонь. Он лизал подол моего платья, пожирал кружева, вздымался к небу вместе с моими последними проклятиями. Я помню, как дым забивал легкие, как искры жгли кожу, как голоса инквизиторов сливались в единый гул: «Колдунью – на костер!»
А потом – пустота.
Я не умерла.
Я проснулась.
––
Холодный пол под щекой. Грубая ткань мешковины вместо шелковых простыней. В ноздри бьет запах плесени, дешевого мыла и чего-то кислого – похоже, прокисшего молока. Я моргаю, пытаясь прогнать туман из головы, но он не рассеивается.
Где я?
Комната крошечная, с низким потолком, заставленная кадками и вениками. Узкое окошко под потолком пропускает ровно столько света, чтобы понять: на дворе утро. Мои пальцы сжимаются в кулаки, но вместо привычной силы в них лишь слабость и дрожь.
Это не мое тело.
Я поднимаю руку перед лицом. Худые пальцы, покрытые мелкими шрамами и мозолями. Ни колец, ни изящных ногтей – только грубая, потрескавшаяся кожа.
Кто я?
В голове всплывает имя – Лис.
Не мое. Чужое. Но теперь – мое.
––
Дверь распахивается с грохотом, и в комнату вваливается дородная женщина в засаленном переднике.
– Ну наконец-то! Думала, до полудня валяться будешь? – ее голос режет, как тупой нож.
Я не успеваю ответить – она хватает меня за руку и стаскивает с тюфяка.
– Марта… – вырывается у меня само собой.
– Ага, Марта! Та самая, что кормит тебя и дает крышу над головой, а ты вместо благодарности дрыхнешь, как убитая! – она тычет пальцем в грудь. – Сегодня рынок, народу – как на празднике, а у меня половина девок с похмелья. Вставай, одевайся и беги в кухню – печи топить!
Я киваю, стараясь не выдать замешательства. Марта – хозяйка. Я – служанка.
Какого черта?
––
Кухня – это ад.
Жар от очага, крики поваров, запах жареного лука и подгоревшего жира. Меня тут же хватают за рукав и суют в руки лопату для угля.
– Топи, да поживее!
Я машинально подбрасываю уголь в топку, но мысли далеко.
Почему я здесь?
Воспоминания всплывают обрывками. Я была графиней. У меня была власть, магия, уважение. А потом – предательство. Близкие люди, которые оказались врагами. Инквизиция. Костёр.
И… молитва.
«Дайте мне еще один шанс.»
Видимо, кто-то услышал.
––
Работа идет автоматически. Я мешаю похлебку, чищу котлы, подметаю пол. Тело само знает движения, но разум отстранен, будто наблюдает со стороны.
Этот мир…
Магия здесь есть. Я чувствую ее. Но она другая – тихая, будто приглушенная. В моей прошлой жизни сила бушевала в жилах, как вино. Здесь же – лишь слабый ручеек.
Я пробую шепнуть заклинание, чтобы охладить перегретый котел.
Ничего.
Только легкий холодок на пальцах.
––
К полудню я уже едва стою на ногах. Но Марта неумолима:
– На рынок! Надо принести зелени и муки.
Она сует мне корзину и пару медяков.
– И смотри, не задерживайся!
Я выхожу на улицу – и замираю.
Город.
Шумный, пестрый, пахнущий мостовой и жареными каштанами. Дома лепятся друг к другу, как пьяные собутыльники, улицы петляют, как змеи. Люди толкаются, торгуются, смеются.
И магия…
Она везде.
Вот старуха на углу шепчет над корзиной яблок – и те становятся ярче, сочнее. Вот кузнец бросает в горн щепотку песка – и пламя вспыхивает синим.
Но никто не считает это чем-то особенным.
В этом мире магия – обыденность. Но для женщин – только бытовая.
––
Я возвращаюсь с рынка, когда замечаю его.
Мужчина стоит в тени у стены, куря трубку. Высокий, в дорогом, но поношенном плаще. Волосы темные, глаза…
Золотые.
Не просто светлые – именно золотые, как у хищника.
Наши взгляды встречаются.
Он улыбается. Не доброжелательно – скорее, как кот, увидевший мышку.
