– Почему идиотизм? – за толстыми линзами очков глаза
приятельницы становятся совершенно круглыми, как у разбуженной не
вовремя совы. – Ощущение влюбленности – это… это...
– Это работа гормонов. Разбушевавшийся инстинкт размножения. И
когда говорят “химия любви”, имеют в виду именно это, – пожимаю я
плечами. – И если честно, мне непонятно, как могут взрослые
адекватные люди верить во все эти бабочки в животе? Мы что,
единороги, что кушают радугу и…
– Да как ты… Ты звучишь как…
– Как мужчина? Ага. Потому что как раз они, мужчины, над нашими
девичьими охами и вздохами глумятся только так, – я выдыхаю тонкую
струйку дыма в открытую форточку на кухне. – Поверь мне, девушке,
работающей в исключительно мужском коллективе. Уж я наслушалась и
баек, и анекдотов… – я делаю пальцами знак кавычек в воздухе, – из
жизни. Мужики не влюбляются. Они хотят, у них встает, они
вожделеют, а заодно оценивают кучу параметров. Еще вот дружить они
умеют с теми, на кого не встает, а романтические бредни – удел
исключительно глупеньких “фиялок”, зачитывающихся любовными
романами.
– Говоришь, не просто как мужик, а как… полный козел при этом. И
работаешь с такими же. Тебе сахар в кофе класть? – Горячая чашка с
шапкой пенки аккуратно придвигается к моему краю столика.
– Не. Я кофе пью без сахара, чтобы его натуральный вкус не
портить. – Я возмущена такой оценкой моих коллег, классных ребят,
но решаю уже не кидаться на их защиту. Мне и этого разговора за
глаза достаточно, чтобы подпортить настроение. – Ты замуж по любви
выходила? По великой? Единственной и неповторимой?
– Разумеется! – возмущается подружка и по совместительству
добровольный психолог, непонятно с чего решившая, что мне нужна ее
помощь.
– И где твой любимый муж? – дергаю вопросительно бровью.
– Ну… не сложилось. Так бывает. Но это не значит, что…
– А бабочек ты перед этим как, ловила? Конфетно-букетные
восторги коллекционировала? – Я делаю глоток и зажмуриваюсь от
удовольствия. Кофе Наташа варит божественный. Вот где бабочки
порхают и сердце аж в горле бахает.
– У нас все было замечательно и романтично. Все как у людей – и
свидания, и подарки, и предложение на коленях, вообще... Нормально
все было. Но мы же сейчас не об этом!
– Именно об этом. Слушай, ну вот ты считаешь себя продвинутым
психологом, о карме рассуждаешь, берешься курсы вести, с людьми
работать, а свою-то жизнь ты обустроила? Ты прости, я сейчас
прозвучу жестоко, возможно, но, чем разочаровываться, лучше не
очаровываться – ни людьми, ни ситуациями, ни, тем более,
отношениями. И я готова обратиться к семейному психологу, по
которому видно, что как раз с семьей у него все в полном порядке. А
у тебя: мама в разводе с отцом, ты в разводе с мужем, дочка твоя,
выскочив замуж в восемнадцать по великой любви, уже родила двоих от
ровесника, который не зарабатывает ни хрена и, как ты сама
говорила, похоже, начал погуливать. В чем прикол? Чему ты учишь в
семейных отношениях? Терпению? Взаимопониманию? Умению находить
компромиссы? Трезвому взгляду на ситуацию? Ответственности за
собственных детей, в конце концов? А где все это тогда в твоей
семье?
– Вот сейчас было обидно, – она отворачивается и с
преувеличенным вниманием разглядывает календарь на стене.
Я снова делаю глоток кофе и пожимаю плечами.
– Натусь, прости, ты хотела вывести меня на откровенный разговор
о семейных ценностях и моем отношении к любви. И он есть у тебя – я
говорю откровенно, потому что надеюсь, что ты оценишь мою
честность. Я не очарована тобою. Не потому что ты плохая, ты
классная баба, рили. И я многому у тебя учусь. Но, блин! Сними ты
уже свои розовые очки. Я на десяток лет младше тебя, а мне кажется,
что нас поменяли местами. И потом, я ж не говорю обо всех. Я говорю
только о себе. Мне не восемнадцать, в конце-концов, и у меня были
мужики, разные. Не то чтобы прям много-много, но были. И то самое
воспеваемое тобой состояние влюбленности я тоже пережила. Однажды.
Но мне не понравилось. Потому что вот эти вот розовые сопли, прости
за грубость, только мешают. Замутняют трезвый взгляд на человека,
превращая все его недостатки либо в достоинства, либо в неважные
мелочи. А потом проходит пару месяцев ежедневного сосуществования
на одной территории – хорошо, если отдельной, а не вместе с его или
твоими родителями – конфетно-букетный период заканчивается, и хоп –
получаешь на выходе вместо крутого брутала, обещавшего носить тебя
на руках, стремного пацанчика, ноющего, что борщ не так хорош, как
у его мамули. Не, нафиг такое счастье?
