В покоях принцессы Виолетты стены заледенели изнутри, невзирая
на раскаленные угли в жаровнях и пышущий жаром камин. Искрящиеся
узоры выглядели как хищные птицы с острыми зубами на клювах.
Император Севера показывал свой гнев. Показывал, что ничто не
спасет его невесту, если она не покорится его воле.
Так стоит ли сопротивляться?
Летта запахнула поплотнее рысью шубу, накинутую на плечи,
погрузила пальцы в мягкий мех. Подарок молодого горного мага, ее
телохранителя, защищал от холода лучше жаровни. Ей показалось, что
волоски меха чуть светятся. Или это играли, отражаясь, небесные
сполохи?
Этой ночью ласхи устроили феерию, отмечая помолвку своего
императора. Радужные сияния разливались на полнеба, играли, рисуя
сверкающих коней и небесные сады, свивались в живые узоры,
непрерывно меняющиеся, словно по приказу божественного дирижера.
Северная ночь убийственна для смертных. Но и прекрасна.
Виолетта сидела в кресле у окна, любуясь в небесах сияющим
рисунком зримой речи, из которой не понимала ни слова. Но не могла
отвести глаз, пока не продрогла.
— Ваше высочество, вам нужно поспать, чтобы утром, хотя и,
конечно, весьма условным в полярную ночь, выглядеть достойно, —
напомнила принцессе ее камер-фрейлина, леди Исабель.
Обе фрейлины, Исабель и Эбигайл, спали тут же, хотя им была
отведена отдельная комната. Но в покоях госпожи царил такой адский
холод, что дамы объединились, невзирая на статусы, перетащили
жаровни и сдвинули диван и софу поближе к ложу принцессы.
— Да, Исабель, — кивнула Виолетта. И горько усмехнулась: —
Марцела так и не вернулась.
— Нет, госпожа.
Третья фрейлина, сопровождавшая невесту из отчего дома к жениху,
леди Марцела, после бегства госпожи с торжественного ужина в честь
помолвки осталась сидеть на коленях императора.
Большее унижение Виолетте трудно было представить, но она уже не
сомневалась, что мстительный владыка Севера придумает для нее еще
что-нибудь.
И все из-за ее просьбы почтить память короля Роберта, ее
погибшего отца. Просьбы соблюсти вековые традиции и отложить
свадьбу на время ее траура. Разве она многого просила? Какой-то
год! Всего лишь год.
И теперь Виолетта задумалась: а куда так торопится император
Алэр? Насильно ее взять в жены он не может — договор заключен
магический. Но упрямство невесты его так взбесило, что Алэр решил
принудить ее так или иначе. И свой шантаж начал с соблазнения леди
Марцелы. Мол, раз Виолетта отказалась ускорить свадьбу, то греть
его постель будет ее фрейлина.
Девушка стиснула кулаки, чувствуя, что бессильный гнев мешает ей
дышать.
Надо поспать. Надо быть на высоте и не позволить могущественному
мерзавцу и его своре смеяться над ней. Над ее заплаканными глазами
и опухшим лицом, над хлюпающим носом шестой дочери короля
Роберта.
Но, когда сияния и фейерверки угасли, возвращая черному бархату
неба звездный блеск, а по дворцу и над северной столицей пролетел
мелодичный хрустальный звон, оповещавший о начале дня, Виолетта все
еще не сомкнула глаз.
* * *
Не спала и леди Исабель, сквозь ресницы наблюдая за
императорской невестой, чей безукоризненно красивый профиль с
точеным носом и округлым высоким лбом выделялся на фоне мерцающих
сполохов окна.
Мало ли… Полновесная магическая клятва, взятая с фрейлины
королем Робертом, заставляла быть втройне бдительной, пока шестая
дочь Роберта не родит, а ее ребенок не получит огненное
благословение от брата, унаследовавшего трон и магию.
Ах, если бы не клятва, если бы король, этот проклятый рыжий бык,
не проявил неожиданную прозорливость в самый последний момент!
Наверняка ему кто-то подсказал, науськал. И этот проницательный
«кто-то» не может быть никем иным, как вейриэном, наставником
принца Лэйрина.
