Я сидела за столом на невысоком
стуле и неспешно, аккуратно чистила овощи для супа. Срезала тонкую
кожуру длинной ленточкой и опускала готовый овощ то в одну, то в
другую миску.
— Кто тебя учил так чистить? —
проворчал высокий плечистый шатен с голубыми глазами. Одетый в
домашний теплый костюм в серую клетку, он хмуро резал
подготовленные овощи. — Ты же аристократка. Откуда эта тяга к
экономии?
— Ты ничего не перепутал? —
насмешливо спросила я, выбирая из кучки оставшихся овощей
очередной, крупный, темно-зеленый, продолговатый ронтон, по вкусу
напоминавший земной картофель. — Где я и где аристократка?
— Ты в теле аристократки, — отрезал
шатен, — а значит, и вести себя должна соответствующе.
— Угу, — согласно откликнулась я и
принялась аккуратно срезать кожуру тем же тонким слоем, что и
раньше, — вот разбогатеем, наймем повара, пусть он разбирается с
тем, как нужно чистить овощи.
Шатен негодующе дернул плечом. Ну
да, как же, ему, потомственному аристократу чуть ли не в двадцатом
поколении, приходилось стоять у обеденного стола с ножом в руке и
чистить какие-то там овощи. Гордыня моего собеседника в такие
моменты просто вопила дурниной.
— Много еще? — он угрюмо посмотрел
на горку овощей.
— Три ронтона и одна луковица.
Шатен нехотя кивнул и вернулся к
резке овощей.
Вообще, конечно, он, Эрик дорн
Шартонорас, был неплохим по натуре человеком. Старший брат
Валерианы дорн Шартонарас, двадцатилетней красавицы брюнетки,
зеленоглазой куколки, в тело которой я попала несколько месяцев
назад, он довольно быстро сообразил, что его сестра чересчур уж
поумнела буквально за сутки. Дальше был долгий разговор по душам. Я
узнала, что дороги на Землю мне, Осиповой Валентине Андреевне,
двадцати восьми лет от роду, не найти, он осознал, что у него
появилась другая сестра.
С тех пор я тщательно старалась
приспособиться к жизни в другом мире. Получалось не особо хорошо. Я
скучала по Земле и мечтала вернуться в свое уютное жилище.
— Готово, — вырвал меня из раздумий
приятный баритон Эрика.
Я кивнула и поднялась со стула. Мое
домашнее платье, длинное, темно-коричневое, не особо маркое,
закрывало все части тела, плюс сверху на него был надет передник.
Так что испачкать одежду я не боялась.
— Я еще нужен? — уточнил Эрик.
Я покачала головой. Нет, теперь дело
за мной. Благо местная плита была похожа во многом на земную. И
пользоваться ею я давно научилась.
Я поставила на огонь наполненную
водой небольшую кастрюлю, дождалась, пока огненная саламандра,
жившая в печи, вскипятит эту воду, засыпала в кастрюлю морковку и
ронтон и отошла от плиты. Теперь, пока эти овощи будут вариться,
нужно убрать на столе и сложить всю грязную посуду в мойку. Мыть ее
я буду потом, после приготовленного супа, — саламандра терпеть не
могла и звук льющейся воды, и саму воду, и могла отказаться
работать. Так что я просто разгрузила стол и протерла его заранее
подготовленной влажной тряпкой.
Усевшись на стул, я откинулась на
спинку. Теперь нужно ждать, минут десять, не больше. Затем —
добавить в суп горту, аналог земного помидора, только кислей
немного, и еще через пять минут — лук, соль и укроп. Через две
минуты проверить готовность и выключить. Все, еда на вечер и утро
готова. Завтра крестьяне должны подвезти в качестве оброка мясо и
молочку. Будет немного полегче. А пока — так.
Были бы деньги, можно было бы нанять
слуг. А так… Во всем замке только садовник и конюх в одном лице за
полторы зарплаты. Всем остальным мы с братом занимаемся сами, что
его невероятно бесит. Как же, аристократ, а должен трудиться в
собственном доме.
Между тем саламандра закончила
варку. Я поднялась со стула, подошла к печи, попробовала скуп на
вкус. Сойдет. Не шикарный, но и не гадкий. Съедобный, в общем.
Выключив огонь, я переместилась к посуде. Сейчас перемою ее, и
можно будет несколько часов отдохнуть, до ужина как раз.
