— Фаня! Ну давай ближе! — ныла Ольга, пытаясь подтащить меня к
пруду.
— Не называй меня так! — я упиралась, умудряясь одновременно
упрямиться и поправлять съезжающие на кончик носа солнечные
очки.
— Ну Гелла! — моментально поправилась подруга.
Псевдоним был частью меня, моим «вторым я». Ну что может писать
автор с именем Епифания? Какой-нибудь слезливый дамский роман или
уютную, домашнюю историю... Но только не ужастик! А я пишу хоррор,
потому к выбору псевдонима подошла со всей ответственностью и
теперь очень не люблю, когда на людях меня называют по-другому.
— Ну давай поближе!
Ольга, как всегда, брала массой. По сравнению со мной она
казалась полной, но, как ни странно, этой ей безумно шло!
Аппетитные формы не раз отвлекали мужские взгляды от моей тощей
фигуры, что меня радовало: слава иногда утомляет, а оставаться
неузнанной с каждым новым романом было все труднее.
— Ты иди. Мне и отсюда хорошо видно.
Обидевшись, подруга отпустила руку и отправилась вниз по склону,
прямо к темному пятачку небольшого пруда.
— Осторожнее! — прокричала ей вослед и огляделась, выискивая
тень.
Солнце палило нещадно. Это грозило ожогом: к белой, практически
алебастровой коже загар не приставал. Десять минут без укрытия были
пыткой, а потом я превращалась сначала в вареного рака, а после — в
линяющую змею. В этот момент характер тоже портился, и сравнение
оказывалось как нельзя более верным.
Сегодня я даже не планировала выходить на улицу. Но примчавшаяся
рано утром Ольга чуть с ума не свела, размахивая двумя
ламинированными картонками. Спросонья я не сразу поняла, что это
пропуски на съемку реалити-шоу «Повелители магии».
Отвертеться не получилось: подруга уже все уши прожужжала этой
передачей и даже уговаривала поучаствовать. А я раз за разом
отказывалась, считая, что там рулят только деньги и рейтинг. С
одной стороны, это могло подогреть интерес к моей персоне, с другой
— связываться совершенно не хотелось, чертовщины и в жизни хватало.
Но согласиться на массовку пришлось: в этом Ольга оказалась
непреклонна и торопила: времени до начала съемок почти не
осталось.
Блузки с длинными рукавами оказались или мятыми, или в стирке,
пришлось искать замену. И теперь я выглядывала тень, чтобы скинуть
опротивевшую ветровку без риска обгореть на солнце.
Внимание привлекла скамейка в тени старой липы. Дерево как раз
цвело, и сладковатый аромат позволял ненадолго забыть и о жаре, и о
сбитом режиме. Я на всякий пожарный достала из кармана кепку:
вместе с солнечными очками козырек хорошо скрывал лицо.
На просторной поляне уже расставили оборудование, ждали только
ведущую да самих участников. Я усмехнулась: вот чего мы здесь
забыли? Если бы не Ольга... Оглянулась на подругу, та стояла на
самом берегу, так, что темная вода почти касалась сандалий.
Там, у пруда, было свежо. Прохлада долетала даже сюда, немного
остужая воздух. Но в ослепительных бликах на поверхности играло не
только солнце.
Наваждение исчезло, стоило режиссеру хлопнуть в ладоши:
— Статисты, займите места! Ты, — палец ткнул в Ольгу, — там и
стой. Хотя нет! Сейчас подберем тебе парня, будете изображать
мимопроходящую влюбленную парочку. Ты, — я с удивлением увидела,
что указывают на меня, — сиди и читай! Дайте ей спонсорский журнал
да не забудьте во время съемки несколько раз показать обложку
покрупнее! Ты...
Я послушно опустилась обратно на лавку. Меня вполне устраивало
нахождение в тенечке с журналом, которым можно было прикрыться от
любопытных глаз. Да и наблюдать поверх страниц удобно.
А на поляну тем временем одного за другим привозили
участников.
Завязанные глаза не позволяли им понять, где они очутились,
ленту снимали только на поляне, повернув экстрасенсов лицом к
пруду. И всем задавали один-единственный вопрос:
