По широкому плацу, за годы утрамбованному до каменной твердости,
прохаживался лейтенант. Перед ним, выстроившись в две шеренги,
замерли двадцать человек в пятнистой форме зеленых оттенков.
Офицер остановился и оглядел новобранцев. Каждому заглянул в
лицо, осмотрел от подбородков до высоких ботинок на шнуровке и
черных баулов, стоящих у правой ноги. И вздохнул:
— И они назвали вас лучшими?
Собравшиеся мало соответствовали этому званию. Форма сидела
мешковато, да и сами новоиспеченные солдаты, хоть и старались
держаться как положено, еще не приобрели той безупречной выправки,
что отличает армейскую элиту.
— На вступительных экзаменах вы показали лучшие результаты. Но
это ерунда. Уверяю вас — до итоговых тестов доживут не многие. Я об
этом позабочусь. Вопросы есть? Тогда...
— Есть!
Невысокая девушка вскинула руку:
— Господин лейтенант, тела тех, кто не доживет, вернут
семье?
Сдержанные смешки оставили командира безучастным. Он медленно
подошел к любопытной и оглядел с ног до головы.
Маленькая, даже хрупкая. Но держится уверенно. Козырек форменной
кепки закрывает половину лица, приходится наклониться, чтобы
разглядеть. И попасть под прицел огромных карих глаз.
— Шаг вперед. Звание. Имя. Головной убор снять.
Девушка выполнила приказ:
— Рядовой Кара Хань.
Она уставилась на лейтенанта прямо, без капли трепета, к
которому он успел привыкнуть за те несколько лет, что обучал
молодежь. В глазах прыгали золотые искры, и чуть пухлые, но хорошо
очерченные губы были готовы растянуться в улыбке. Лейтенант поймал
себя на мысли, что пялится, как голодный малец в пубертатный
период.
— Итак, Кара Хань, для начала вы вызубрите Устав. Ту часть, где
говорится о внешнем виде солдата. И о допустимой косметике.
— Господин лейтенант, я не накрашена!
— Обращайтесь как положено, рядовой. Сегодня ваш первый день на
службе, поэтому я спущу некоторые вольности. Но только однажды.
Здесь. Сейчас. Еще одно нарушение Устава и... Вам понятно?
— Так точно!
Карие глаза уже не смеялись. Командир удовлетворенно кивнул:
— Встать в строй. Отныне ответственный за вас я, лейтенант Байю.
А это значит, вы забудете, что такое спокойно спать, есть и даже
ходить в туалет. Я стану вашим дневным и ночным кошмаром. Но те,
кто переживет тренировки, выживет и в реальном бою. Все поняли?
Вижу, поняли. У вас полтора часа, чтобы освоиться и привести себя в
порядок. Нале-во! В казармы шагом марш!
Приземистое одноэтажное здание, окруженное газоном, не
потерявшим яркость даже в эти жаркие дни, распахнуло двери новым
жильцам. В правом крыле располагались классы, в левом —
спальни.
Новобранцы шли по полутемному коридору, читая имена на
табличках. По четыре на каждой двери. Находя свое, торопливо
заходили, чтобы наспех познакомиться с соседями и хоть немного
оглядеться в отведенное время.
Девушкам повезло — комнату пришлось делить на двоих. Больше
никто из женщин не прошел строгий отбор.
— Ну, давай знакомиться. Ты — Кара Хань, я уже знаю.
Высокая светловолосая девушка протянула руку. Её ладонь была
крепкая и сухая.
— А ты кто? Я видела тебя на испытаниях, — спросила Кара.
— Лу Роис. Надеюсь, мы подружимся.
Они улыбнулись друг другу и оглядели новое жилище.
Маленькая комнатушка вмещала две двухъярусные кровати, два
встроенных шкафа и четыре тумбочки. Длинный подоконник, судя по
придвинутым стульям, заменял рабочие столы. Вместо занавесок
полагались серые жалюзи, а на потолке прижились три люминесцентные
лампы.
Лу тоскливо протянула:
— Убого как. Но читать в кровати будет удобно.
И она радостно сцапала со стола светильник.
Её надежды провалились. Розеток у кроватей не было, а провода
оказались слишком короткими.
— Ну вооот.
Лу разочарованно повернулась к Каре. Та, скинув куртку на
крайний стул, быстро раскладывала вещи по полкам.
