— Маргаритка, ко мне в кабинет, живо!
Боже, все-таки да! Все-таки это свершилось. Я знала, я ожидала,
но все-таки с трудом удерживаю себя на ногах.
Говорят — от работы дохнут кони…
А я вот готова сейчас сдохнуть от страха этой работы лишиться.
Господи, как не вовремя! Я ведь почти закрыла этот чертов долг… Еще
какие-то полгода — и можно будет свободно выдохнуть, спать спокойно
без давящих звонков коллекторов по ночам.
И вот тогда-то я, наверное, смогу собрать денег и выкупить у
Сивого ту запись насовсем. Стать свободной!
Ага, сейчас, Рита, закатай губу! Сейчас ты соберешь в коробчонку
свои хилые пожитки, заберешь кружку с хомяком, трудовую книжку в
зубы — и на биржу, бодрым строевым шагом…
Чем платить Сивому в этом месяце? Расчета точно не хватит...
Меня провожают ехидные взгляды моих коллег. Все уже знают о моей
ошибке.
Боже, да весь этаж и два к нему прилегающих, поди, слышали, как
скандалила десять минут назад его почти-невеста из-за этих
идиотских не тех цветов! Как хлопнула
дверью, рявкнув, что черта с два она будет участвовать в этом
цирке, в таком случае. И что в ресторане он может её не ждать.
Пусть обручается с кем угодно, но не с ней!
И как резко в эту секунду стала очевидна моя дальнейшая
судьба.
Он ведь уже уволил предыдущую свою ассистентку, из-за того лишь,
что она подала его Лане слишком горячий
чай!
А теперь — цветы. Не те цветы. Не её любимые. Не те, которые мне
было поручено заказать, причем написали это чертово название на
стикере красной ручкой и крупными буквами. В день, когда он
официально собирается делать ей предложение!
Кто все испортил?
Боже, как бы я хотела знать!
Я ведь точно знаю, заказ был оформлен правильно!
Ноги подгибаются, но я буквально заставляю себя идти прямо и не
прогибаться даже взглядом. Я буду трястись только поджилками,
внешне нельзя допускать слабину.
Противно думать, что все они, все те, кто называл меня выскочкой
и заверял, что я не продержусь на должности личного ассистента
Владислава Каримовича, оказались правы.
Теоретически, у меня сейчас был выход. Если бы я знала — какая
именно тварь позвонила в цветочный и внесла изменения в сделанный
мной заказ — я бы просто ткнула в неё пальцем, и гнев босса
обрушился бы не на мою голову. Я не знаю. Даже версий нет, не
говоря уже о наличии доказательств. А значит, виноватой останусь
только я.
Стучу в дверь. Стискиваю зубы — чтобы не слышно было, как они
стучат. А то я, кажется, сейчас официантов из ресторана этажом ниже
пугаю...
— Живее, Маргаритка!
Раздраженный голос босса — похлеще крутого кипятка.
Маргаритка!
Я столько раз просила его так меня не называть… Это просто
втаптывает мой имидж в землю до глубины метро. Из-за этого
дурацкого прозвища почти все мои коллеги уверены, что я сплю с
боссом. А иначе как бы я получила это повышение, при моем-то
никаком опыте? И это при том, что у него есть девушка, которая по
слухам вот-вот станет невестой — тьфу! Вот потому мне в спину и
плюются.
Мне не важно, что они там обо мне думают, я о себе правду знаю,
но сколько подлянок мне устроили за эти полгода из-за подозрений в
интрижке с боссом — не пересчитать. Вот и с цветами этими…
Подставили! И ведь удалось!
А все из-за него, из-за этой его дурацкой Маргаритки, которой он
меня называет, просто чтобы меня достать. Я ведь просила! Не один
раз просила! Ноль реакции...
И каждый взгляд его пронзительно-синих глаз, едких, как
крепчайшая кислота, наполнен снисхождением. Будто напоминает, что
он мне говорил, когда я вымаливала у него это повышение.
— Ты не выдержишь, Маргаритка. Сломаешься. На месте моего
ассистента должен быть крепкий орешек. Стерва. А ты…
Тогда он красноречиво окинул меня взглядом и бросил словечко, за
которое я возненавидела его еще сильнее.
