"В любви всегда есть немного безумия, маленькая" -
светится на экране.
Бросаю быстрый взгляд на сообщение, а потом бам - руль в руках
дёргается, машина подскакивает на кочке, вырубается магнитола, а
снизу раздается скрежет металла.
Мотор урчит, фыркает ещё пару раз, и глохнет.
И так постоянно, стоит чуть отвлечься, наехать на ямку или
кочку.
Корю себя.
И снова отвлекаюсь на сообщение:
"Но и в безумии всегда есть немного разума".
Цокаю.
Мы с этим мужчиной даже не виделись, а он говорит мне о любви,
ее безумии, цитирует немецкого философа.
Так необычно, так чувственно.
Пытаюсь себя убедить, что его сообщения лишь разновидность
банального "может, вечером приедешь ко мне?", пытаюсь и не могу, и
переписываюсь с человеком, присвоившим титул Виконт все
утро.
Виконт.
Снаружи сигналят, и я вздрагиваю.
Так, машина.
Гашу экран и выбираюсь на улицу. Открываю капот и смотрю
внутрь.
Двигатель давно не мыла.
А другой проблемы не вижу, но все обычно открывают капот,
попробовать стоило.
Оглядываюсь по сторонам.
Кольцевая дорога, мост, мимо плавно катят авто, и до меня на
обочине дела никому нет.
Пару раз взмахиваю рукой в надежде словить помощника.
И бросаю эту затею.
"С чего ты взял, что я маленькая? Может, мне тридцать,
сорок, пятьдесят? " - отправляю незнакомцу и набираю номер
мамы.
Прохаживаюсь вдоль машины и глупо улыбаюсь, это его "маленькая"
так приятно, никто меня так ещё не называл, может, только в
детстве.
А с Виконтом вышла случайность. Он ошибся номером, а я
ответила.
И меня затянуло.
И я рада.
- Алло, дорогая, я пропустил свой поворот, - говорю, когда мама
снимает трубку.
Маме шутка не нравится. Там на фоне гул голосов, рабочий день в
разгаре, у некоторых еще сессия не кончилась.
Зачёты, зачёты, зачёты, а она строгий профессор, шугает
студентов.
- Аня, мне некогда, говори в двух словах, - рявкает она, словно
я прогульщица и клянчу оценку.
- Я встала, - в двух словах, так в двух словах.
- Что? - раздражается трубка.
- На кольце сломалась, - добавляю ещё три слова. - заглохла, -
ещё слово. - Что делать? - еще два.
- Как невовремя, - оценивает она мою беду. - А там никто не
может помочь? Вот почему я этим должна заниматься? - она почти
причитает. - Ты едешь от отца, он что не мог машину
проверить?
Смешно.
- У папы появилась дама сердца. Кудрявая блондинка, старше меня
на четыре года, так что нет, он не мог, - докладываю. - Рассказать,
чем они занимаются?
- Скинь мне адрес, где ты, - сворачивает мои сплетни мама. -
Придумаю что нибудь.
Она отключается, я закрываю капот и усаживаюсь сверху. Дышу
выхлопными газами, лопаю пузыри жевательной резинки.
Принятым сообщением пиликает телефон:
"По твоему общению несложно догадаться, что ты ещё очень
юная. Неопытная. Чиста душой. И совсем не разбираешься в
людях".
Хмурюсь на такую оценку, а потом хихикаю, прикинув, что
нарвалась на Люцифера и следующим его сообщением будет предложение
продать ему душу.
Но это льстит, когда тобой интересуются. И любопытсво
побеждает.
"А ещё что можешь обо мне сказать? Так, навскидку" -
печатаю и морщу лоб. В моей душе такие глухие потёмки, что черт
сломит ногу, и темень эта очень давно, так что Виконт зря начал
рассуждать.
Сейчас напишет, мол, ещё ты красивая, я представляю, как целую
твои розовые мягкие губы и возбуждаюсь, дымлюсь, у меня колом
стоит, приезжай.
И я его заблокирую.
Жду его ответа, подошвой постукиваю по кузову, собеседник
молчит.
Июнь теплый, небо синее, лёгкий ветер теребит свободное платье и
развевает волосы, они лезут в глаза.
Прокручиваю на пальце позолоченный перстень - памятный подарок
от пансиона, где я училась. Сняла бы давно сувенир, с содроганием
тот кошмар вспоминаю, но отец запретил, считает, что это как
отличительный признак для знающий людей.
