Пролог
Подслушивать – нехорошо. Особенно не
подобает столь недостойное занятие девушке благородного
происхождения. Но как удержаться, если за закрытой дверью большой
гостиной речь идёт о твоей судьбе?
Прильнув к замочной скважине, Мелисса
затаила дыхание, жадно вслушиваясь в доносящиеся из комнаты слова.
Пришлось скрючиться так, что корсет нещадно впивался в рёбра. Будет
очень неловко, если кто-нибудь застанет её в таком положении.
А впрочем, есть ли что-то более
постыдное, чем то, что уже произошло с их семьёй?..
- У нас нет выбора, - говорил отец.
Его голос, всегда такой уверенный и сильный, сейчас звучал
непривычно – безнадёжно и глухо. И от этого по коже подслушивающей
разговор главы семьи с женой девушки пробегали мурашки, похожие на
колкие кусочки льда.
- Но... – начала матушка. Она
говорила с достоинством истинной леди, которое не отнять в любых
обстоятельствах. Однако всё же и её голос дрогнул, как надтреснутый
хрусталь, и у Мелли упало сердце. – Неужели совершенно ничего
нельзя сделать? Разве мы утратили покровительство её
величества?
- Королева не пойдёт против воли
супруга! – почти выкрикнул отец, но тут же откашлялся, точно
испугавшись своего порыва. – Хорошо ещё, что у нас не отобрали дом
и не пустили по миру! И что тюремное заключение ожидает только
моего брата, а не каждого члена семьи!
- Но наши дети...
- Значит, такова их судьба, - сказал,
будто обрубил, он, и Мелисса, сдув упавшую на лицо светлую прядь
волос, до боли закусила губу.
- Мелли – ещё ребёнок. Как она будет
жить среди этих... существ? А если они обидят её?
- Уже не ребёнок. Она девушка на
выданье. А вот кому в конечном итоге отдадут её руку, ещё не
решено.
- Тогда почему она не может
оставаться до замужества в родительском доме?
- Потому что это наказание, Хелена.
Для всех нас. Артуриус заигрался в интриги, пошёл против его
величества, а пострадал весь наш род. Ему повезло, что у него нет
детей. Но у нас они есть, и теперь их жизнью распоряжаемся не
мы.
Сейчас глава семьи говорил почти
спокойно, терпеливо разъясняя жене ситуацию, в которой они
оказались. А ведь начиналось всё с пари, заключённого его старшим
братом с кем-то из приятелей. По крайней мере, так сказал он сам,
вернувшись в тот вечер домой. Кто же знал, что они там в своём
закрытом клубе для аристократов не просто вели разговоры о
политике, но и задумали вмешаться в неё? Свергнуть короля, чтобы
посадить на престол его дальнего родственника!
Но заговор раскрыли, и теперь дядюшку
Мелиссы ожидало тюремное заключение, а их самих... Она всхлипнула и
слизнула с нижней губы солёную капельку выступившей крови. Их
забирали из семьи, точно котят у кошки, и насильно разводили в
разные стороны. Старшую дочь Мирту отдавали замуж в далёкий Лардет,
сына Эдмонда забирали в королевскую армию, а младшую... Даже
подумать страшно!
В голове будто зазвучал нянин голос.
Песня, которую она пела им перед сном, когда непослушные дети не
желали засыпать. «Злой зубастый волк придёт и с собою унесёт на
край света в тёмный лес, где деревья до небес».
Злой зубастый волк...
В коридоре послышались чьи-то шаги.
Мелли поспешно вскочила, оправила платье и, поморщившись от колющей
иголками боли в затёкших ногах, отправилась в свою комнату. Туда,
где уже начали укладывать её вещи.
Сборами руководила нянюшка – высокая
дородная женщина с таким румяным лицом, словно её щёки натирали
свёклой. Но сейчас и она выглядела бледной и обеспокоенной. Однако
о деле не забывала – даже переживая о судьбе своих воспитанников,
не бездельничала сама и горничным не давала.
- Поторапливайтесь, ленивицы! –
прикрикивала она на девушек, которые ловко складывали наряды
Мелиссы, следя за тем, что они не помялись. – У моей голубки и
тёплых платьев-то не найдётся! У нас здесь нет нужды в одежде из
шерсти, а там, на севере...
