- Варвара Александровна! –
разносился по всему коридору громкий голос Павла Андреевича
Астрахова, директора лицея, в котором я преподавала. – Варвара
Александровна, вы почему до сих пор не сдали…
Я не слушала, панически оглядываясь
по сторонам. Мне нужно найти какое-нибудь прибежище, место, где
меня никто не достанет. Мне нужно…
- Варя! Варя! – голос Павла
Андреевича изменился, в нем появились женские нотки. – Да Варька
же! Проснись!
Я вздрогнула, открыла глаза.
Спальня, моя родная спальня. Нет никакого лицея. Я уволилась оттуда
три недели назад. Счастье-то какое!
- Опять этот гоблин тебе снился? –
понимающе спросила Лида, моя подруга. Мы с ней вместе снимали
небольшую двушку на окраине города. Сейчас она сидела на краю
кровати и обеспокоенно смотрела мне в лицо. – Валерианочки попить
не пора?
- Пусть он пьет, - фыркнула я,
садясь в постели. – Гад такой. Испортил мне целый год жизни. Чтоб
ему весь этот год икалось.
- Добрая ты, - ухмыльнулась Лида. –
Сегодня день города, кстати. Не забыла? Погуляем?
А куда мы денемся. Все равно
выходной, можно не ждать ответа на разосланные пачками резюме.
Денег, правда, оставалось не так много. Но ничего, слегка
поэкономлю. В случае чего у Лиды до первой зарплаты займу.
С такими мыслями я вылезла из-под
покрывала и кивнула.
- Конечно, погуляем. Вот поедим и
сразу пойдем гулять.
Лида только хмыкнула.
- Кое-кому уже на диету пора.
Угу, по-хорошему пора, вот только
совсем не хочется. Но старые джинсы теперь с трудом застегиваются
на талии. А на новые я пока не заработала.
- Вот найду работу и сяду на диету,
- клятвенно пообещала я.
Скептический взгляд Лиды я
проигнорировала и походкой сонного слонопотама направилась в
ванную.
Я никогда не считала себя
грациозной, и дело даже не в весе. Набирать его я начала буквально
последние несколько недель из-за постоянного стресса и сидячего
образа жизни. Но даже худая, я шагала тяжело, родные уверяли, что у
меня мужская походка. Мать утверждала, что из-за нее я никогда не
выйду замуж. Я только плечами пожимала. Нет, так нет. Сейчас не
девятнадцатый век, чтобы называться старой девой и стыдиться
отсутствия штампа в паспорта.
На днях мне исполнилось тридцать
два. Ни мужа, ни жениха, ни даже парня на горизонте. Мать напомнила
мне об этом, скорбно поджав губы, когда звонила с поздравлениями по
интернету. Я пропустила ее слова мимо ушей. Как обычно. С
пятнадцати лет.
С такими мыслями я дошла до ванной
комнаты, ввалилась в нее и уставилась в зеркало, висевшее над
раковиной. Красавица, что сказать. На такую со стороны взглянешь,
вздрогнешь и сбежишь куда подальше. Лицо после сна опухшее и
помятое, глазки-щелки, даже родной карий цвет не разглядишь. Полные
губы плотно сжаты, каштановые длинные волосы спутаны и не чесаны,
на лбу пролегли складки, не удивлюсь, если скоро появится второй
подбородок. Вон уже намеки стали вырисовываться. В общем,
чудо-женщина. Учительница русского и литературы. Мне только даму
бальзаковского возраста играть. Вполне подойду.
Я тщательно умылась холодной водой,
плескалась вдоволь, так, чтобы прогнать остатки сна. Получилось не
очень. Прохлада помогла только глаза разлепить. Бодрости не
прибавилось ни капли.
Вытерев с лица остатки капель
полотенцем, я перешагнула порог ванной и направилась на кухню.
Желудок нескромно напомнил, что последний раз мы с ним ели вчера,
часов в семь вечера. А потому, дорогая хозяйка, имей совесть,
давай-ка подкрепимся.
Я была с ним полностью согласна.
На моей полке в холодильнике
сиротливо стояла железная миска с остатками пшеничной каши. Что там
еще есть из съестного? Пара сырых яиц и веточки увядающего укропа?
Пойдет. С голодухи все пойдет.
