— Держи, Тимофеева, твоя! — кинул
кто-то из одногруппников на парту зачётку.
— Угу, — рассеянно кивнула я,
подсчитывая мелочь.
Двадцать семь, двадцать восемь,
двадцать девять... На всякий случай пошарила по карманам. На проезд
рубля не хватает. Вот так всегда. Всё в моей жизни через двадцать
девять.
Не то чтобы я большая поклонница
нумерологии, но историю моей жизни, лучше всего описывать цифрами.
Начиная с 29 февраля 2000 года. Тогда в городском роддоме номер
«раз», я, Софья Алексеевна Тимофеева, и появилась на свет.
И будь это 28-е или 1-е, и тогда уж
1999-ый или 2001-ый, а не круглый миллениум, возможно, жизнь пошла
бы по-другому. Но она пошла как пошла. И в череде случайных чисел,
в которые так и не попадала, пришла к тому, что до
поступления на бюджет мне не хватило одного балла.
В этот раз роковой оказалась цифра
«243». Будь хотя бы «244», и Тимофеева Софья — счастливый
беззаботный студент. Но то были проклятые «243». Я заняла
лидирующее место в списке поступивших на факультет «Социология» на
платной основе. И в жизнь прочно вошло слово «работа».
Мои добрые нежадные родители вложили
в высшее образование любимого чада вдали от дома все сбережения. Но
сегодня копейка в копейку я эти пожертвования отработала: получила
последнюю оценку в зачётку и пропуск на второй курс.
Следующий учебный семестр, несмотря
на перспективу повышенной стипендии и возможность индивидуального
графика обучения, махал красным флажком финансовой
несостоятельности. И пугал страшной цифрой «117 500». Я встала
перед высоким забором единиц и нолей с твёрдой решимостью
преодолеть его за лето любой ценой.
Ссыпала мелочь обратно в кошелёк и
довольно потянулась. Да и ладно! Время есть, погода отличная —
пойду пешком. Нет причин унывать, тем более на горизонте неплохие
перспективы.
Во-первых, на карточке лежали уже скопленные двадцать тысяч, в
кошельке целая тысяча одной бумажкой, а квартира до конца августа
оплачена. Во-вторых, я работала официанткой в ресторане большого
гостиничного комплекса «Тигровая лилия». (Пока выходила два через
два и после обеда, но летом планировала выходить на полный день:
тридцатка плюс бесплатные обеды). В-третьих, на вторые «два через
два» я уже устроилась клуб-менеджером в один из салонов сети
инновационного фитнеса. А в свободное время планировала... хотя, о
чём это я? Откуда у меня теперь свободное время? Нет, о
репетиторстве и написании отзывов пока стоило забыть.
— Ну вот и всё! — моя подруга и
соседка по квартире Лерка сунула зачётку в маленький рюкзачок. —
Аллё, Софи! Всё! — закинув его за спину, она толкнула меня плечом,
выводя из задумчивости. Я загляделась в распахнутое окно на резные
листья рябины. Там, далеко, дома, под моим окном тоже росла рябина.
И в этом году мне снова не увидеть, как нальются гроздья, как
заалеют к первым числам сентября... — О чём мечтаешь, подруга?
Очнись! Первый год позади. Позади! Ур-р-ра! — она раскинула руки в
сторону, изображая, что летит, и сбежала вниз по ступенькам
аудитории. — Ле-е-то! Каникулы! Йх-ху!
— Ура, ура, — спустилась я следом за
подругой. А ведь и правда осознание, что учёба закончена наполняло
душу ощущением свободы и радости.
— Может, плюнешь на всё и тоже…
отдохнуть? — обернулась в коридоре Лерка. — Айда со мной к морю на
пару неделек?
— Изыди, — рыкнула я беззлобно. — Не
трави души.
На фиг мне её море. Я бы рванула к
родителям в свой Задроченск. Целыми днями спать, отъедаться, книжки
читать. И чтоб никого ни слышать, ни видеть. Сидеть в одиночестве.
В тишине. Закостенелый интроверт я. Как же, правда, было бы здорово
вот прямо сейчас в аэропорт и…
— Ох, ты ж, бля-я-я, — остановилась
как вкопанная Лерка, не дав домечтать. Округлив глаза, она косила
ими за спину, подавая красноречивый сигнал куда смотреть.
