Научи меня плохому

Кристина чувствовала, что катится в пропасть. Падает в неминуемую беду, и ей оттуда не выбраться.

Она краснела и опускала лицо, чтобы скрыть свое состояние, но ей это не удавалось. ОН видел ее волнение, и усмехался. На его красивом лице появлялась удивительно порочная, хищная улыбка, от которой ОН становился еще красивее - и еще опаснее.

ОН очень красив. Все в нем вызывает у Крис восторг, будто она юная поклонница, а он - суперзвезда, предмет ее мечтаний. У него черные волосы и льдисто-синие глаза, слишком светлые на смуглом лице. Небрежные жесты только подчеркивают выражение ироничной пренебрежительности, запечатленной в чертах.

Кристина просто умирала, потому что понимала - ОН увидел ее. ОН заинтересовался ею. ОН захотел ее.  ОН чувствует ее своей. И непременно своей сделает, наплевав на то, что она предназначена другому.

От этих взглядов, которыми ОН буквально раздевал Кристину, становилось нестерпимо стыдно и горячо в груди.

Это нескромные взгляды, загадочные улыбки -  почти то же самое, как если б ОН тотчас завалил ее на стол и отделал при всех, закинув ее ноги себе на плечи. Отодрал бы жестко, грубо. До стонов, до беспомощных жалких криков, сдавив ее горло властной рукой.  ОН хотел ее так одержимо, так яростно и свирепо, что, пожалуй, никто не посмел бы и с места сдвинуться, опасаясь гнева хищника, который терзает вожделенную добычу.

От этой мысли дыхание у Крис буквально перехватывало, она чувствовала в животе мягкие спазмы и крепче сжимала бедра, потому что между ног становилось горячо и мокро. Только от того, как ОН смотрит на нее. Кристина с трудом сдерживает стон, когда он, глядя ей прямо в глаза, облизывается. Словно слизывая с губ капельку вина, но… Крис чувствует, что этот полный похоти жест предназначен ей.

Никогда раньше Кристина не ощущала такого желания и влечения к мужчине - до нетерпеливого поскуливания, до бесстыдного, почти рабского желания целовать его вставший член. Она желала его прикосновений одержимо, и почти впадала в экстаз от желания принадлежать ЕМУ.

Откинуться на спину, покорно развести ноги и почувствовать его в себе, пусть с болью, но в себе, на себе. Это было наваждение, сладкое безумие, которому Кристина сопротивлялась изо всех сил, но неизменно проигрывала.

…Быть измятой его жадными руками, покоренной еже жесткими, по животному сильными движениями, уничтоженной и побежденной…

«Зачем эти мысли?! Что за глупость?! Это безумие какое-то!» - Крис пыталась успокоиться и унять свое возбуждение. Но стоило ей только поднять голову, как она снова сталкивалась с ЕГО  изучающим, алчным взглядом, и давилась собственным голосом, вытягиваясь в струнку и напрягаясь.  

ОН смотрел прямо на нее. Это был не случайный взгляд - ОН нарочно это делал. Словно гипнотизировал. Словно подзывал свою добычу, предвкушая ее сладкую агонию.

Когда она смотрела в его невероятной красоты глаза, Кристине казалось, что его ладонь бесцеремонно и грубо проникает меж ее ног и сжимает там - по-хозяйски, на грани боли, страстно и жадно.

Именно так.

ОН хотел ее одержимо и жадно, как хищник хочет свежей крови. Он подавлял ее волю, и ему было на все плевать.

«Иди сюда, - будто шептал его взгляд. - Иди ко мне! Ты будешь моей!»

И это сейчас!

На ее празднике! Ее помолвке!

Красивый жених, стильное белое платье из атласа, стоившее кучу денег,  - конечно, не свадебное, но с намеком на это, - и дорогие подарки… бриллиантовый браслет сияет на тонком запястье переливающейся грудой камней…

И ЕГО глаза - тоже.

Синие, холодные, холоднее, чем эти бриллианты. Но от цепкого, оценивающего взгляда этого человека Крис чувствует, как вся горит, будто ее прижигают раскаленным металлом. И она, вся дрожа, покоряется ему, позволяет и дальше бесцеремонно себя разглядывать, не в силах даже глянуть на наглеца гневно.