"Не"сломленный. Подари мне надежду

Екатерина

– Как ты посмела сюда войти? – одновременно с громом за окном раздался гневный мужской голос.

Инвалидное кресло в проходе перекрыло мне единственный путь отступления. Я думала, что у меня проблемы, но внезапно пришло осознание, что по-настоящему влипла именно сейчас.

– Что ты забыла в моём кабинете? Что искала в столе? Отвечай немедленно! Кто тебя подослал ко мне?

– Я… я ничего не искала!

По разъярённому взгляду Савельева стало понятно, что лгунья из меня никудышная.

«Бежать! – стучала отчаянная мысль в голове, пока я пятилась к окну. – Куда угодно! Подальше из этого дома и от мужчины, чьё лицо исказилось ненавистью…»

Очередной раскат грома, от которого жалобно затряслись стёкла, заставил сердце на миг сбиться с ритма. Пытаясь бороться со страхом стихии, лихорадочно размышляла, успею ли открыть створку и выпрыгнуть наружу? Кабинет на первом этаже. Если повезёт, отделаюсь лишь парой ссадин и не сломаю себе ничего.

Сумасшествие? Да! Но этот мужчина меня пугал сильнее, чем бандиты, которым задолжал мой отчим. Ссадина на скуле вновь заныла, напоминая о случившемся. Меня лишь чудом не тронули, хотя по взглядам отморозков я видела, как им не терпелось пустить меня по кругу, вопреки воле главаря этой шайки.

Прижав трясущуюся руку к истерично бьющемуся в груди сердцу, только сейчас осознала, что всё это время продолжала сжимать маленький квадратный снимок. Пальцы одеревенели, не желая слушаться и разжиматься. Максим тоже заметил это и его взгляд стал ещё более опасным.

– Как ты посмела взять его?! Верни немедленно! – закричал он, срываясь.

Инвалидная коляска, буксуя, рванула в мою сторону. Я схватилась за ручку окна, с трудом повернула и дёрнула створку на себя. В лицо сразу же ударил промозглый ветер и полетели капли дождя. Забралась с ногами на подоконник, готовясь сделать шаг, но тут меня грубо дёрнули за лодыжку, втаскивая обратно в кабинет.

Больно ударившись рёбрами, я попыталась ухватиться хоть за что-то, но не смогла. Даже будучи прикованным к инвалидному креслу, мужчина оказался невероятно силён.

Рывок, и я полетела на ковёр, прикладываясь затылком и копчиком. Из глаз посыпались искры, а во рту почувствовался металлический привкус крови. Кажется, я прикусила язык.

– Отдай сейчас же! – мужчину трясло не меньше меня.

Он грубо схватил меня за руку, но…

– Где? Где снимок?

От резкого порыва ветра хлопнуло окно. Мы повернули головы одновременно.

– Кажется, там! – с ужасом посмотрела туда, где продолжала бушевать непогода.

Вскочив на ноги, вновь бросилась к окну, только теперь уже с другой целью: спасти снимок.

– Куда, дура?! Разбиться хочешь? Через дверь, идиотка! Верни его! Верни или ты не представляешь, что я с тобой сделаю!

В стальных глазах блеснули… слёзы? Серьёзно? Этот мужчина плачет… из-за снимка?

Выбежав на улицу, обогнула дом и сразу же заметила размякший квадратик в луже. Осторожно подцепила его, понимая, что это конец.

– Я убью тебя! – донеслось сверху. – Ты хоть понимаешь, что наделала, тварь?

Подняла голову и увидела в окне кабинета Савельева с искажённым ненавистью лицом. Как он забрался на подоконник? Он же не ходит!

– В дом! Живо!

Слёзы вперемежку с дождевыми каплями катились по моему лицу. Как можно бережнее неся испорченный снимок на ладони, послушно возвратилась в дом. За те несколько минут, что провела снаружи, я промокла до нитки, но не возможность подхватить воспаление лёгких меня волновала сейчас больше всего.

Оставляя на паркете следы грязных ног, трясясь не то от страха, не то от холода, дошла до гостинной. Опустившись на колени около кофейного столика, осторожно разложила на нём испорченный снимок.

– Пошла вон! – меня грубо отпихнули в сторону, от чего я неудачно впечаталась плечом в диван.